Читать Гольфистка - Лина Юрьева

Пролог

– Сука… я тебя прикончу, – прохрипел он, сползая по стене, зажимая рану в боку. Кровь тёмными каплями срывалась сквозь пальцы, оставляя след на паркете. – Твоя семья мне теперь по гроб жизни должна… иначе тебе хана.

Влада стояла, будто окаменев, нож с липкой, ещё тёплой кровью выскользнул из её пальцев и с глухим стуком упал на пол. Руки дрожали. Губа разбита. Волосы растрёпаны, словно по ним прошлись когти ветра. В её глазах не было сожаления – только ужас. Ужас от содеянного и от него. От того, кого она когда-то называла мужем.

Но в этот раз – она не замолчала. Не проглотила. Не спряталась.

Когда он снова поднял руку, в ней что-то щёлкнуло. Больше не было покорной, терпеливой жены. Был только гнев. Животный, острый, как осколок. И он сам. Тот, кто изменял. Кто кричал. Кто бил.

Она вспомнила, как сглатывала обиду – тугим, рвущим на горле комом. Как жила с постоянным страхом – каждое слово, каждый жест могли стать поводом для вспышки ярости. А потом – синяки, оправдания, тишина.

– Пр… прости… – выдавила она, судорожно глотнув воздух. Горло сдавило, как будто внутри был комок стекла. – Я сейчас вызову скорую.

Её ноги, будто вата, несли её в спальню. Телефон на зарядке казался раскаленным. Пальцы еле попали на экран. Она набрала номер. Голос на том конце был спокойным, почти бездушным. Инструкции. Команды. "Остановить кровь". "Не допустить потери сознания". "Ждать". Но потом – вопрос. Как это произошло?

Влада замерла. Горло пересохло. Она пробормотала что-то несвязное. Сказала, что не помнит. Но нож всё ещё лежал на полу, как крик, как улика.

Она вернулась, прижала полотенце к ране. Антон зашипел от боли. Даже в таком состоянии он продолжал отдавать приказы:

– Влада, приведи себя в порядок. И убери нож. Если приедет полиция – мне будет сложно тебя отмазать.

– Прости… Я не хотела… – снова, как мантра, шептала она. Шептала и сама не верила в эти слова.

– Эй, Влада, – голос его стал тихим, холодным, как змеиное шипение. Его окровавленная рука метнулась к её горлу. – Засунь свои извинения себе в глотку. Ты заплатишь за это. Обещаю.

Мир сжался. До узкого, тёмного коридора. До холодного прикосновения пальцев на коже. До тошнотворного страха, который парализовал.

Она хотела убежать.

Ей даже показалось на секунду, что в тюрьме – спокойнее. Безопаснее, чем рядом с ним.