Звон колоколов, словно серебряный напев, разливался над Сен-Пьером, обволакивая узкие мощеные улочки и старинные дома. Звук, одновременно убаюкивающий и манящий, звал к себе, обещая умиротворение. Я, Элоиз, стояла у распахнутой двери церкви, вдыхая влажный воздух, напоенный ароматом роз, растущих у входа, с ощущением вечности, исходящее от холодных, потрескавшихся камней. В Сен-Пьер я вернулась, словно изгнанница, ищущая прибежища, чтобы залечить кровоточащие раны, чтобы пережить боль, которая, казалось, поселилась в моей душе.
Моя жизнь в Париже, блистательная, как драгоценный камень, и яркая, как фейерверк, рассыпалась в прах в одно мгновение, словно хрупкий карточный домик, разрушенный порывом жестокого шторма. Предательство, обманчиво облачившееся в маску любви, прожгло мою душу, словно кислота, а ложь, пронизывающая каждый день, разъедала меня изнутри, подобно смертельному яду. Мое сердце, когда-то пылавшее надеждой и верой, превратилось в россыпь острых осколков, кровоточащих от боли. Все, во что я свято верила, оказалось лишь миражом, обманчивым сном, от которого пришлось проснуться.
Сен-Пьер был моей тихой гаванью, городом, где прошло мое детство, где каждый камень, каждая улочка хранили в себе отголоски счастливых дней.
Я устроилась работать в маленькую книжную лавку, носившую поэтичное название "Сердце Книг". Здесь, среди пыльных томов, переплетенных кожей, среди шелеста страниц и запаха старой бумаги, я надеялась найти утешение, найти исцеление, забыть о прошлом, которое, словно тень, преследовало меня по пятам. Я представляла, как погружусь в мир историй, укроюсь в объятиях мудрых героев и прекрасных героинь, найду ответы на мучившие меня вопросы.
Но покой найти было не так просто. Сердце ныло от тоски, словно запертая в клетке птица билась о прутья, пытаясь вырваться на свободу. Душа молчала, оглушенная болью, неспособная ни чувствовать, ни радоваться. Она была словно выжженная земля, на которой не могло прорасти ни одно зернышко надежды. Тишина, давящая и безжалостная, окутывала меня со всех сторон, напоминая о пустоте, поселившейся внутри.
В "Сердце Книг" меня встретил Жан-Люк, владелец лавки. Добрый, пожилой мужчина, чье лицо было изрезано морщинами, словно старинная карта, повествующая о прожитых годах. Его глаза, глубокие и мудрые, как бездонные колодцы, отражали жизненный опыт и понимание человеческой души. Он был немногословен, но его тихие слова, как и страницы книг, хранили в себе глубокий смысл.
