Цун Эр
Два цвета Небесной силы
Повесть-фэнтези
Глава первая
Джип с открытым верхом и коротким прицепом, натужно ревя двигателем, пробрался через песчаное русло обмелевшей реки, вскарабкался на поросший редким кустарником невысокий берег – и замер. Водитель и пассажир поднялись во весь рост. Перед ними расстилалась Великая степь – огромная и плоская, бесконечная и таинственная, как океан.
Водителя звали Тумаа. Ему было чуть за двадцать, среднего роста, худощавый и крепкий. Под широкими полями выцветшей панамы скрывалось узкое лицо с большими тёмными глазами. Его светло-матовая кожа никогда не темнела, не бронзовела под жгучим азиатским солнцем. «Верно, потомок скифских князей», – говаривали некоторые почерневшие от солнца и ветра степняки, будто бы помнили, как те выглядели на самом деле.
У Тумаа была ещё одна особенность – он не умел врать. За блаженного, конечно, не сходил, но имел вид бесхитростного, добродушного молодого человека. Одежду он выбирал всегда удобную – армейского образца. «Крепкая, и карманов много», – так звучал его ответ Сиане всякий раз, когда она пыталась изменить его внешний вид.
Его спутницу звали Сианой. Она была ровесницей. Собранные в пучок рыжеватые волосы прижимала кепка с длинным козырьком. В слегка раскосых глазах светились янтарные зрачки. На высокие монгольские скулы будто просыпали горстку весёлых веснушек, которые – вместе с острым носиком, по-детски припухшими губами и тонким, как тростинка, телом в просторной футболке, коротких брючках и спортивных кедах – придавали ей вид озорного подростка.
Они вышли из машины, огляделись по сторонам.
– С трудом верится, что Земля круглая, – произнёс Тумаа, глубоко втянув густой, горький запах полынной травы и глядя на ровную, как стол для пинг-понга, поверхность.
– Тсс! Она где-то здесь… – Сиана приложила палец к губам.
Тумаа не стал развивать нахлынувшие на него мысли о вечном, которые возникали всякий раз при встрече с бескрайней степью. Он замер и, как Сиана, стал напряжённо вслушиваться в окружающие звуки. А их было совсем немного – даже, можно сказать, крайне мало: звенящая тишина, пение невидимых жаворонков, забравшихся в высь голубого поднебесья, хриплый скрежет пустельги и крики встревоженной стайки степных куропаток. Вдруг всё вокруг стихло, и воздух прорезала необычно звонкая птичья трель.
