Секс, наркотики и спинальная амиотрофия
***
Я так сильно хотел написать эту книгу, что впервые в жизни самостоятельно подстриг ногти.
Наверное, более впечатляющего вступления ожидаешь от книги, которую хотел написать уже более двух лет, ну какое уж есть. И так, всё началось с ногтей.
Поняв, что скоро мне придётся проводить дома почти круглые сутки одному, я и обрадовался, и испугался. Обрадовался, потому что теперь, после того как Лиза нашла работу, можно было забросить бесплодные симуляционные попытки найти работу для меня. А значит больше никаких бессмысленных резюме и кавер-летеров объясняющих почему я всю свою жизнь только и мечтал работать в вашей маленький маорийской фирме на шесть человек, организующей барбекю кивосам на все безумные аутентичные национальные новозеландские праздники. Но испугался я ещё сильнее. Не потому, что мне придётся долго находиться в одиночестве, не обладая способностью даже поменять ноги местами или открыть дверь и выйти на улицу. К таким мелочам я давно привык. Я испугался, потому что моя давняя мечта начать писать книгу становилась реальностью. У меня теперь было много свободного времени и никакой внятной отмазки чтобы не начать это делать, кроме страха неудачи. Ах да, и ещё, конечно, длинных ногтей.
Ну вы пробовали когда-нибудь печатать большой текст карябая ногтями и без того убитые клавиши старенького макбука? Наверняка у многих читающих эти строки девушек был схожий опыт, но меня подобное крайне раздражает и не даёт собраться ни с единой мыслью. Итак, надо было что-то решать с ногтями.
Я попросил Лизу помочь мне с ними ещё с вечера, но времени на это не хватило. С её новым графиком мы теперь встаём в пять утра, а ложимся где-то в десять-одиннадцать. Домой она пришла в шесть. В семь погулять, в восемь поесть. В девять потрахаться. А пока я расслаблялся, слушая первый альбом Игги Попа, моя обезьяна умудрилась разобраться с новой мультиваркой и даже поставила вариться-жариться-компрессироваться курочку в соусе тика-массала. В общем, до ногтей особо и не дошло.
Пять утра. Каша с мёдом. Гул в голове. Лиза бегает по квадрату являющимся нашим домом. Восемь шагов от киченета до туалета. Две коляски от кровати до рабочего места. Плазма по середине комнаты в половину её ширины. Лиза накидывает на меня сумку-переноску, зацепляет крюки на перекладине, коленями становится на коляску, уравновешивая всю конструкцию. Поросячий визг ознаменовывает подъём лебёдки вместе с моим телом вверх. Голой попой чувствую прохладный ветерок – оторвались от кровати. Коляска со спущенными колёсами угрожающе наклоняется в мою сторону, но огромная Лизина попа, столь тщательно наеденная за 26 лет жизни, стоит на страже моей безопасности, противовеся моему не менее внушительному животу. Рывок накрутившейся на саму себя лебёдки. Рывок Лизиной руки, сгибающей локоть конструкции, катапультирующей меня прямо в коляску. Щелчок электротормозов, качусь в ванную. Предупреждаю Лизу закрыть глаза и включаю свет. Теперь с коляски на туалет тем же Макаром. Пока сижу – высиживаю, скролю ленту вконтакте и инстрагамм. Моя пчёлка-труженица в это время подготавливает мне стол. Это – мой хабитат, мой пульт управления полётом. На нём слева-направо. Паспорт, кредитка, таблетки от горла, таблетки от головы, таблетки от поноса. Блюдо первое накрытое фольгой, нож, вилка, салфетка. Там наверно курочка с рисом на обед. Блюдо второе накрытое фольгой, бутерброды с арахисом на завтрак? Салфетка. Стакан воды. Коробка из-под роутера на которой стоит ноутбук на зарядке – центр мироздания нашей комнаты. Справа от него пульт от телевизора, мышка на электронной книге, наушники, градусник, джойстик от иксбокса на зарядке, пачка салфеток. Телефон на зарядке красуется на ноуте? аки вишенка на торте.
