Читать Нашу маму раздраконили - Валентина Филиппенко

© Филиппенко В., текст, 2024.

© Издание на русском языке, оформление. Строки, 2024

Раньше, чтобы стать настоящим рыцарем, нужен был конь. Верный и сильный. А сегодня настоящий рыцарь может и на машине ездить – так сказал папа. Правда, мне пока всего девять лет, и за руль садиться рано. Поэтому у меня есть верный пылесос.

Ещё настоящий рыцарь должен соблюдать кодекс чести: быть смелым, защищать слабых, не врать. И вообще много чего хорошего делать. Я стараюсь вести себя именно так.

Но папа рассказывал, что рыцари были не только честными и смелыми, но ещё и бездомными. И мылись они от силы три раза в год – то есть почти и не мылись никогда.

Я спросил папу: это потому, что они берегли планету и экономили воду? Папа в ответ засмеялся и объяснил, что, когда по Европе разгуливали рыцари, воду не экономил никто.

Но я всё равно решил стать рыцарем! И начать со смелости, храбрости и честности. А мыться буду реже… зимой. Тогда лезть в воду не очень-то и хочется. Не мыться вообще нетрудно. Легче, чем не драться со слабыми. Об этом я сейчас расскажу.

Часы показывали без пятнадцати три зимнего дня. За окном ещё не стемнело, когда входная дверь в нашу квартиру открылась, будто её пнули. Это была мама; она чуть не сломала в замочной скважине ключ, сбросила с ног ботинки и тяжёлым шагом прошла на кухню. То ли стукнула пяткой о порожек, то ли вздохнула. Мы с Агатой, моей младшей сестрой, притаились в гостиной. (Мы и правда притаились, потому что ещё минуту назад, изображая рыцаря, я ломал пластилиновый дворец Агаты, а она верещала на весь дом и била меня подушкой.) Так вот, мама, пройдя по квартире, даже не поздоровалась с нами. И вдруг… зарычала.

Она зарычала, запыхтела, пальто на её спине порвалось, шапка свалилась с головы, посуда на столе жалобно зазвенела… Мама разбухла, ссутулилась, забулькала и… превратилась в дракона.

Тут-то мы и притихли.

В коридор мы выглянули в тот самый момент, когда раздались «бум», «бах», «р-р-р», «а-а-а» и треск огня.

Агата побежала на кухню первой. Я – за ней. А папы дома не было: он улетел в командировку и планировал вернуться только в воскресенье.

На кухне творилось что-то страшное: мама, ссутулившись по-драконьи, царапала чешуёй потолок и разбрасывала по полу банки с конфетами и зефиром. Банки, которые нам трогать не разрешалось! Она намотала на шею штору и пыхтела огнём в окно, что-то бормоча сквозь пепел и дым. Увидев нас, мама-дракон открыла форточку и выдула из носа два облака, то ли недовольно, то ли смущённо отвернувшись. На лапе, бывшей когда-то маминой ногой, сидел кот: дракон покачивал Гошу, придерживая его когтистым крылом, а тот, вцепившись в чешую, ошалело смотрел на нас. Наверное, умолял простить за все обиды и царапины и спасти.