«Жизнь с ее явлениями можно уподобить сновидению,
фантому, пузырю, тени, блеску росы или вспышке молнии
и представлять ее следует именно такой»
Будда. Алмазная Сутра
Так тихо ходят провинившиеся женщины и кошки. Я сидел в кресле и смотрел криминальный боевик, когда он вышел из-за спины и поместил холодное дуло пистолета между моих глаз.
В первый момент я подумал, что это шутка. Экранный убийца только что выполнил свой заказ и, повернувшись спиной, отправился получать причитавшиеся ему деньги. Он словно вышел с другой стороны экрана, обогнул половину комнаты и оказался прямо за моим креслом. Я даже успел разозлиться и приготовился распознать «шутника», но наткнулся на пустые глаза зверя.
Нажимать на курок он не спешил. Очень внимательно и пристально наблюдал за моими ощущениями. Увидев первоначальную злость, ухмыльнулся и слегка надавил на ствол. Когда же распознал мой животный ужас – засмеялся. Весело и радостно, как ребенок…
Горячая паническая волна покатилась от макушки к ягодицам и расплылась по сидению кресла. Я даже не понял, наделал ли от страха в штаны или возникла такая странная иллюзия. Смотреть в глаза убийце, готовому получить истинное наслаждение от процесса своей работы, не хотелось, и я сосредоточил взгляд на его поясном ремне…
…Вы знаете, что такое полная, просто абсолютная, невозмутимая, безразмерная пустота? Когда нет ничего – ни звуков, ни запахов, и совсем пропала картинка? Мыслей тоже нет никаких, кроме одной – всё закончилось. Нет, даже не так. НАКОНЕЦ-ТО ВСЁ ЗАКОНЧИЛОСЬ! Но вот именно эта жуткая, навязчивая и громкая мысль разрушила вожделенную пустоту и дала понять, что я ЕСТЬ.
А в следующий момент я так же понял, что в комнате не один. Нас было трое: я, мой труп и странный господин в шутовском колпаке. Труп сидел в кресле, я расположился над камином, на рогах собственноручно заваленного в прошлом году лося, а незнакомец навис над журнальным столиком, который оказался ему чуть выше колена. Вид этого чудака мне откровенно не нравился. Клоунский наряд не совсем уместен в комнате, где недавно произошло жестокое убийство. Предметы, ловко извлекаемые им из пузатого старинного саквояжа, тоже казались здесь не к месту. Цветные шары, ленточки, золотые бутафорские звёзды. Он деловито раскладывал их на стеклянной поверхности. Как полнейшая насмешка, выглядела уже стоявшая посредине стола шляпа фокусника, из которой торчали мохнатые заячьи уши. Фигляр, казалось, не обращал на нас с трупом ни малейшего внимания. Он насвистывал что-то до боли знакомое и даже слегка пританцовывал.
