Читать Разговоры в рабочее время - Нелли Воскобойник

Первую половину своей жизни я провела за письменным столом в кабинете на четверых. Формулы, расчеты, программы, кандидатские минимумы, заседания Ученого совета – вот что наполняло нашу жизнь. Тот, кто защитил диссертацию, переходил в кабинет на двоих, а его место за столом занимал новичок, недавно окончивший университет. Все мы были молоды, образованны, бедны и, в сущности, вполне благополучны. Что могло случиться? Можно было поссориться с мужем, получить выговор от начальника. У ребенка могла быть ангина или резались зубки. Однажды сорвалась защита, потому что один из членов Ученого совета уехал в деревню на похороны тетки. Диссертант ужасно переживал, и мы все сочувствовали ему, примеряя такое несчастье на себя.

До моей защиты дело не дошло. Мы жили нашими частными делами, не подозревая, что у Истории на нас свои виды. Мою семью подхватила высокая и неожиданная (как всегда) волна нового переселения народов, и мы на гребне этой волны перенеслись в маленькую жаркую страну, где чиновники были нерадивы, добродушны и смешливы, люди говорили на незнакомом языке, все пили воду с малиновым сиропом и горожане охотно раздавали новоприбывшим отслужившую мебель и домашнюю утварь.

Первую ветхую тахту мы привезли к себе домой на повозке, запряженной старенькой унылой лошадкой. Извозчик был тоже очень стар и говорил на каком-то дореволюционном русском языке. Рассказал нам, что его младший сын живет в Роттердаме и владеет фирмой по торговле бриллиантами.

Тогда мы почувствовали, что жизнь интереснее, сложнее и многообразнее, чем нам представлялось, пока мы сидели в своих научно-исследовательских институтах. И куда опаснее.

Потом я тридцать лет проработала в больнице и узнала много интересного про жизнь, смерть, страх, долг, предательство и преданность, про страдание, любовь, надежду и самопожертвование. Таким опытом тянуло поделиться. И я стала писать книжки.