Читать Сердца вопреки - Амелия Харт

Солнце лениво просачивалось сквозь полупрозрачные занавески, рисуя на полу комнаты замысловатые узоры. В этой пастельной тишине, нарушаемой лишь тихим тиканьем настенных часов, Марк лежал на своей кровати, свернувшись калачиком, словно эмбрион, вернувшийся в утробу. Ему шестнадцать, и каждый день ощущался как давка в переполненном автобусе, где все толкаются, кричат и требуют, но никто не едет в том направлении, куда хотелось бы ему.

Серый потолок казался непомерно низким, давящим, словно надгробная плита. Он чувствовал себя погребенным заживо под грузом родительских ожиданий, школьных заданий, социальных норм и прочей ерунды, которой, по мнению окружающих, должна быть наполнена жизнь “нормального” подростка.

– Нормальный? – прошептал он в пустоту комнаты, и этот звук, казалось, отозвался эхом в его собственной голове, высмеивая его бунтарские мысли.

Он перевернулся на спину, уставившись невидящим взглядом в потолок. Мысли роились в голове, как пчелы в разворошенном улье: предстоящий экзамен по алгебре, надоедливая трель будильника, противный голос учительницы литературы, утверждавшей, что Шекспир – это “вечно”, и, конечно, ОНА. Даша. Имя, от которого в животе начинали порхать бабочки, а щеки предательски краснели.

Он вздохнул, прогоняя навязчивые мысли. Нужно сосредоточиться. Нужно найти выход. Нужно… бунтовать.

В его комнате царил творческий беспорядок. Разбросанные по полу учебники и тетради, смятая одежда, полупустые банки из-под колы и, конечно, его верная спутница – электрогитара, одиноко стоящая в углу, словно ждущая своего часа. Гитара была его убежищем, его голосом, его единственным способом выплеснуть накопившуюся ярость и разочарование.

Он потянулся к гитаре, и пальцы машинально коснулись холодных струн. В голове зазвучал тяжелый рифф, яростный и бескомпромиссный, как и он сам. Он начал играть, и звук заполнил комнату, вытесняя тишину и тоску. Гитара – это его оружие, его знамя, его манифест.

Внезапно музыка оборвалась. В дверь постучали.

– Марк, это я, – услышал он тихий голос матери.

Он застонал, закатывая глаза. Разговор будет долгим и нудным. Он знал это заранее.

– Войдите, – буркнул он, стараясь придать голосу безразличный тон.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла его мать, Анна Сергеевна. Она была невысокой, хрупкой женщиной с мягкими чертами лица и добрыми глазами, в которых сейчас читалась тревога. В ее руках была чашка чая, от которой поднимался легкий пар.