Глава 1, "Чудо надо вернуть"
В этой главе Чудо вернут на родину. И всё будет инопланетно и непонятно.
Висящий посреди зала в силовом поле шар излучал святость. В холодных синих лампах жемчужно-костяная корка шара переливалась аквамарином, а небольшие прорехи, затянутые тёмно-фиолетовой мембраной, едва скрывали тонкий размытый силуэт, застывший в позе эмбриона.
В зале хранились и другие создания; в длинных стальных капсулах, затянутых мутным стеклом и заполненных синим гелем, находились бессознательные человеческие тела. Живые батарейки, по сравнению с которыми даже растения обладали большей осознанностью.
Использовать их души – гуманно. Эти создания ниоткуда не произошли и никогда не знали жизни; но их душами питались устройства, а телами кормилась наука. От их душ горели лампы и открывались двери, а от их тел являлись чудеса…
Впрочем, в этом холодном зале находился ещё один разумный организм и, в отличие от других, он уже давно не спал. Двухметровый арасут Геррсим, чем-то напоминавший белёсого кота без шерсти, но с длинным хвостом, задумчиво ходил взад-вперёд. Хвост нервно вилял, щекоча ноги Геррсима, а пальцы постукивали по чёрному материалу космического стилбеза – комбинезона, что поддерживал температуру в условиях космоса, а также держал мышцы в тонусе после долгого сна.
К шару подключены стазисные трубки – ложное заверение, что создание внутри, как и люди в криокамерах, никогда не очнётся, чтобы познать мир. Ложь, какая же ложь! Чудо внутри шара – их маленькая надежда на новый прекрасный мир – уже обрела сознание. Она уже знала, где находилась, и что с рождения её создатели стали её же пленителями.
Это несправедливо. И Геррсим собирался это исправить.
Геррсим потёр друг о друга белоснежные пальцы. Они стали очень холодными и скользкими. Два сердца в груди быстро застучали, перекачивая кровь. Он сделал ещё пару шагов вокруг шара, примеряясь, как бы аккуратнее его вытащить из поля.
– Ну всё, – решился Геррсим, успокаивая себя вслух. – Идём со мной. Твоя мама уже заждалась.
Решившись, Геррсим протянул руки, его когтистые пальцы мягко вошли в стазис-поле. Геррсим обхватил шероховатый большой шар и потянул на себя. Это точка невозврата, теперь его жизнь раскололась на «до» и «после». Но дело того стоило.
Вытащенный шар он прижал к груди, обхватив обеими лапами, а после аккуратно погладил ладонью. От чувства облегчения его хвост загулял медленней.
