– Опять свои хрененди рисуешь? – в экране мобильного мелькало веснушчатое лицо рыжеволосого Витьки, парня, отношения с которым уже сложно было назвать дружбой. Даже его жена воспринимаа меня, как неотьемлемую часть Витькиной жизни, как работу, семью или хобби.
– Мехенди, или рисунки хной, – не отвлекаясь от своего занятия, сосредоточенно выводила пастой тонкие линии на запястье. Участок сложный, на сгибе, если шевелить рукой легко можно смазать хну и получится некрасиво. К тому же паста в этот раз вышла густоватой и приходилось прикладывать усилия, чтобы выдавить ее из конуса.
– Вы с Леркой уже собираетесь? – не глядя в телефон продолжила. Там слышалась возня и крики двух близнецов, в очередной раз что-то не поделивших.
– Да, на недельку, до второго… – пропел Витька, – Николай, Татьяна я кому сказал собрать игрушки, которые будете брать с собой!
Где-то в глубине Витькиной квартиры послышался отчаянный вопль.
– Я хожу взять жирааафа!
Ему сразу вторил второй, на ноте повыше:
– Нет, это я-а-а-а хочу взять жирафа!
Витя на минутку пропал с экрана оставив только свой низкий голос:
– Так, жирафа беру я, а вы идите завтракайте, нам еще долго ехать, остановок не будет!
– Ага, как же, – я усмехнулась в пол голоса. Витя до безобразия сильно любил их с Леркой детей. Если бы не жена, вовремя приструнивающая мелких, они бы из папы свили не только веревки, но и красивые кружева фриволите, завязав в мозгах столько узелков, что нейронам места не осталось бы.
– Лала, – рыжая шевелюра опять возникла в экране, – а ты че, не надумала с нами?
– Не, у меня в отличии от некоторых совесть осталась, – выволочку по поводу недавней бесцеремонности Витек уже получил, но я не стеснялась напомнить еще раз, – я знаю когда нужно оставить людей наедине.
– Долго еще будешь нам это вспоминать? – не проявляя ни капли сожаления на наглой рыжей лице, Витя улыбался во все двадцать восемь, хвастаясь материальным достатком. Год назад он избавился от всех восьмерок, а вот я никак не решусь здаться проверенному стоматологу, ибо все мое должно остаться при мне. Пусть это мое и растет в десну, периодически напоминая о себе.
– Приеду познакомлю тебя с классным парнем, взамен того, которого мы спугнули, – подмигнул он, и не прощаясь отключился.
Для нас это было обычным делом. Уже очень давно между мной и Витьком нет никаких «доброе утро» и «пока». Врядли кто-то здоровается и прощается с самим собой. Вот так и у нас. Удивительно, что мы не родились в одной семье, я бы даже сказала из одной яйцеклетки.
