«Каждому слову – своя борозда»
О, родина моя былая, сказочная, до слёз
дорогая, ныне уже не существующая в яви —
лишь в снах моих, да в озарениях памяти и
тоски моей жива ещё она…
А. А. Романов
Поэт и прозаик А. А. Романов был счастливым человеком: он всю жизнь занимался любимым делом – «ткал свой узор на станке родного языка».
Размышляя о богатстве и силе родного языка, он признавался: «Писателям, родившимся в старой деревне, повезло: их зыбки сразу окунулись в народную речь, как в животворящую купель. И в детскую память и душу просторно ложился язык слышимый, вольготный, со своей музыкой и образной самобытностью. Слух деревенского детства ещё не осознанно, но на удивление легко долетал до корневых глубин родного слова, до самых сокровенных завязей, которые звучали во времена, может, ещё раннего славянства…»
Став взрослым, познав очень многое в жизни и уже состоявшись как писатель, он пришёл однажды к удивительному и совершенно точному выводу: «…Весь северный крестьянский край вплоть до Белого моря издавна, ещё с допетровских времён, был средоточием культурного наследства Древней Руси. Именно здесь, в богатырских лесах, веками не меркли зарницы летописного Киева и катилось эхо Великого Новгорода… Именно здесь, в бревенчатых раздольях, с напевов архангельских, олонецких, вологодских крестьян собраны и записаны золотые тома народной поэзии и мудрости…»
«Ткать свой узор» ему было и радостно, и трудно. Да, пустеют русские деревни, уходят из жизни деревенские первопроходцы и устроители, исчезает крестьянство как таковое, но – жива память об этих «незнаменитых» людях, их великих делах и сложных судьбах. «…Но лари моих дней не пусты: / Чем древнее слова, тем согревней. / И стихи ткутся будто холсты!»
А трудность состояла в том, что современный язык удручал его и как поэта, и как русского человека: «Было установлено, что журналисты на протяжении многих лет используют примерно полторы тысячи слов. Всего полторы – из двухсот двадцати тысяч, записанных в далевском словаре!
При этом надо учитывать, что даже этот словарь не исчерпывает всего русского языка – как бы ни был велик подвиг Даля, это всё-таки труд одного человека, и, конечно же, за пределами этого пусть необъятного и гигантского, но одиночного труда осталось множество незаписанных слов».
