Читать Карьера демона-искусителя - Антонина Смирнова

В тот день, когда родился Аззираэль (или просто Азик), в аду случился неслыханный конфуз.

Во-первых, он появился на свет не из адского пламени, как положено уважающему себя демону, а вывалился из трубы кухни грешников, облепленный пеплом и остатками недожаренных душ.

Во-вторых, вместо того чтобы сразу начать соблазнять, развращать и мутить воду, он… чихнул. И расплакался.

Люцифер раздраженно тыкая в него вилкой:

– Что это за бракованный бесёнок?! Он должен искушать, а не реветь, как ангелочек-недоносок!

Мать-демоница затягиваясь сигарой из грехов:

– Ну… он хотя бы симпатичный. Рожки кривые, но хвост пушистый. Может, пригодится.

В Школе Искушений Азик провалил все экзамены:

– Соблазнение монашки? Та обратила его в веру (на три дня, но всё равно позор).

– Развращение праведника? Тот пожертвовал ему деньги и написал рекомендацию в рай.

– Разрушение брака? Супруги помирились и усыновили его (на неделю, пока не разобрались, кто он).

Вельзевул (начальник кадров):

– Ты – позор преисподней! Ты единственный демон, которого ангелы благодарят!

Азик оправдываясь:

– Ну, я хотя бы пытался!

Когда Азику наконец дали настоящую работу – искушать семейные пары, он обрадовался.

Но:

– Вместо того чтобы разводить, он мирил.

– Вместо ссор устраивал страстные ночи.

– Вместо ненависти оставлял смех и неловкие улыбки.

Люцифер был в ярости:

– Ты не демон! Ты… брачный терапевт!

Азик робко отвечал:

– Может, это новая стратегия? Сначала осчастливить, а потом… ну… разбить им сердца?

Люцифер сквозь зубы:

– Последний шанс. Вот тебе две пары:

1. Лера и её несуществующий роман (библиотекарша, которая забыла, что она женщина).

2. Люба и Дима (брак, который держится на ипотеке и привычке).

Если и их не развратишь…

Он бросил на стол контракт с небесами.

– …будешь работать у ангелов!

«Флирт – это когда она делает вид, что не замечает его взгляд на своей груди, а он делает вид, что не замечает, что она заметила.» – Аззираэль

1.

Библиотека имени Гоголя была местом, где время текло медленнее, чем патока в январе. Пыльные стеллажи, скрипучие половицы и тихий шепот читателей, которые боялись нарушить священную тишину книжного царства.

И посреди этого царства – Лера.

Девушка с округлыми щечками, вечно растрепанной гривой каштановых волос и очками, которые вечно сползали на нос. В кармане её уютного свитера всегда лежала закладка (а иногда и шоколадка, но об этом никто не знал).