В Приморье пришёл декабрь, я уже планировал свою поездку за ёлками, очень хотелось увидеть жителей посёлка « Тихая Падь», он из дома пришло сообщение, что ко мне в гости едут родители, проведать, как живётся «соломенному» холостяку. У отца были конкретные планы в этой поездке, кроме меня он хотел встретиться с каким-то окружным начальством в Хабаровске, обсудить моё будущее, а маме, лишь бы меня увидеть, вот и все её планы. По дороге ко мне, они остановятся в Хабаровске в гостях у маминой сестры, моей родной тетки. За ёлками поехал нач. прод., я рассказал ему обо всех трудностях и передал все координаты. Узнав о причине моего отказа от ёлочной поездки, комбриг попросил передать моим родителям, что он приглашает их к себе в гости.
«Возьми машину, – добавил он – и свози их во Владивосток, пусть столицу нашу посмотрят, когда у них ещё такая экскурсия будет. Два отгула тебе хватит».
Встречал своих я в четверг утром, с шалыми от перелётов и поездов глазами, они вылезли из вагона.
«Ну и забрался ты сынок, – мама покачала головой – дальше, то, есть куда».
«Нет, мама, дальше некуда – ответил я – теперь, что не служба, то ближе к дому, если, конечно, в Японию не пошлют».
Проехав от вокзала до моего дома, я показал им город Уссурийск, в это время года он был особенно невзрачен. Мама, с дороги, улеглась на наш старинный диван, а мы с батей распаковали все гостинцы, рассовали их по углам, поставили на стол бутылку водки, нехитрую закуску и завели деловой разговор. Он рассказал мне о своих плодотворных встречах в штабе округа, ему там твердо пообещали, что я буду настоящим начальником вещевой службы, я порадовал его своей безупречной службой, и что комбриг ждёт их к себе в гости. Довольные друг другом мы улеглись спать, отец на диване, а я рядом с диваном, на полушубке.
Вечером, отец с матерью ушли в гости, а я остался гадать, как отреагирует комбриг на то, что скажет ему отец, он решил не вилять, а прямо рассказать комбригу о своих встречах в Хабаровске. Комбриговский уазик привёз моих родителей в третьем часу ночи, оба пьяные, каждый в свою меру. Отец восторгался моим командиром без устали, «вот это командир», «Леонардович», пока не затих на диване. Маме комбриг тоже понравился, по её словам они посидели, душа в душу с восьми вечера и до двух ночи.
