Дядя Мамука и наш полковой духовой оркестр.
Армейские рассказы
Я был тихий, задумчивый и, наверное, немного талантливый мальчик. С самого раннего детства, едва научившись читать, я пламенно полюбил Книгу, это средневековое изобретение и это необыкновенное чудо, источающее благодатный свет Знания, стало для меня еще с тех юных лет таким же божеством, символом почитания, как и идол для язычника, эта любовь не оставила меня и по сей день, а так же меня неизменно привлекали разные картины, пейзажи, я мог, погрузившись в какие-то свои раздумья, часами любоваться тихой водой пруда или медленно плывущими по небу облаками, я видел все это иначе, чем другие мои сверстники и, наверное от того, с первого класса я уже превосходно рисовал и акварели и графические рисунки, а в средней школе я сам научился хорошо работать перьями и тушью, освоил шрифты, даже немного пробовал себя в портретах и меня тут же определили в пионерскую комнату, стали привлекать к оформлению различных плакатов и лозунгов к очередным праздникам, а так же я в тайне от всех, писал тогда уже недурные, по меркам хуторского мальчишки, стихи.
И когда я призвался в ряды Советской Армии, тут же сработала негласная система, существовавшая в те годы, несколько строчек из школьной характеристики сразу же сделали свое дело: из учебной части, едва нацепив на мои погоны две тонкие лычки младшего сержанта, моя Родина отправила меня служить себе сразу не абы куда, а в суровый штаб Армейского корпуса.
Корпус наш тогда стоял тремя мотострелковыми дивизиями и рядом частей усиления в юго-западной Грузии, а его штаб был в небольшом, старинном и по-своему прекрасном городке Кутаиси, ласково обнимаемом легкими утренними туманами и тихой безответной речушкой, красавицей Риони.
И вот в один прекрасный день по штабу корпуса пронеслась весть: завтра начинаются КШУ. Что это такое? А это командно-штабные учения. То есть, учения как бы есть, но их по-сути и нет, на них не выходят, равняя горы с равнинами, наши мотострелковые и танковые полки, на них не тратятся моторесурсы, горючее и продовольствие, войска корпуса мирно сидят себе в казармах, ходят в караул, в наряд по кухне, в увольнение, подшиваются, читают письма с родины и пишут письма на родину, они мирно себе служат, считая дни до Приказа и не подозревая, что в данный момент они, чисто гипотетически, идут в условное наступление на врага, проливают свою условную кровь и кладут сотнями и тысячами в час за Родину свои стриженные молодые и очень условные головы, и все это происходит в очень секретном полевом штабе, в пустынном горном месте, стараниями больших армейских чинов от майора и выше и – только на штабных картах.
