Тело на копытах и другие экспонаты.
Себя он ощущал так, как ему было дано кем-то. Видел свои лапы-ноги, чувствовал свое тело на этих лапах, наблюдал копыта. Был уверен, что в теле что-то есть, и этот наполнитель важен для его существования. Знал, что внутри все потребно и необходимо. Свое нутро располагал на поверхности, на какой-то материи, на чем-то таком, откуда нельзя уйти. Это была точка его бытия. Что за пределами находилось – знаний не было…однако…
Сознание мыслило еще кое-что…это было исключение из правил, дар свыше – я созерцало сущность, которая кем-то условно называлась столом. Это видение – поистине божий подарок, везение. Теперь я не одиноко! Дополнением шли стаканы на блюдцах и самовар, которые были прикреплены к столу. Эти неподвижные, но выделенные из пространства изображения не уходили из его сознания. Он не ведал, как долго длились эти сюжеты. Может мгновение, а может и вечность. Понятие времени было ему незнакомо. Пространство сияло светом-цветом. Желтым-желтым! Другого света-цвета сознание не являло, не понимало и не могло понимать. Этим вечным свечением было залито некое ограниченное пространство – комната – последний объект мира тела на копытах. Больше ничего не рождалось. Все было статично. Но самое главное присутствовало – понимание своего существования и существования других соседей в этой безмолвной желтой комнате. Этот союз, где есть только желтая комната, стол, блюдца, стаканы, самовар и существо, определяющее себя как «я», – есть их примитивная утроба, вся вселенная. Почему “их”, а не только его, тела на копытах? Ну…будем оптимистами – пусть и блюдца со стаканами тоже что-то имеют такое, что позволяет им определить себя, как я. Они тоже мыслят себя неодинокими. Вот и смотрят они своими разумами-сознаниями друг на друга в желтом цвете. Каков смысл каждый из них несет? Кто-нибудь о них что-нибудь знает, знал или узнает? Кому можно эти вопросы задать?
