Лишь потеря позволяет нам понять, насколько дорог и важен был тебе тот или иной человек. Только столкнувшись с неизбежным расставанием, осознаёшь глубину своих чувств. Хорошо, если можно изменить что-то… Плохо, когда вас разделила смерть.
– Почему ты никогда не слушаешь меня? – снова такой знакомый голос.
Я попыталась открыть глаза, но лишь слегка разомкнула веки, и всё поплыло вокруг. Я видела размытый облик любимого человека. Того, кого потеряла навсегда.
– Ксавьер, – прошептала я. – Не оставляй меня…
– Поместите её в восстанавливающую капсулу! – скомандовал кто-то слишком чужой.
Я чувствовала, как моё тело перемещали, но никак не могла отреагировать. Хотелось сказать, чтобы добили меня, потому что я хотела встретиться с ним… В другом мире мы точно должны были стать счастливыми.
Проваливаясь в бессознательное состояние, я снова и снова слышала его голос. Он звал меня, просил собраться с силами. Просил держаться за жизнь и не позволить его смерти стать напрасной.
Распахнув глаза, я попыталась втянуть в лёгкие побольше воздуха. Очередная вспышка осознания охватила меня. Он мог ещё быть где-то там… Мог выжить. Я в панике забилась о стены капсулы, но никто, казалось, не слышал меня.
– Выпустите меня. Пожалуйста! Выпустите! Я должна проверить! Должна убедиться!
Воздуха стало катастрофически мало, словно его вышибли из лёгких одним ударом. Постепенно я снова начала терять сознание. Хоть и понимала, что кислородного голодания в капсуле быть не может, но задыхалась.
Увидев облик ещё одного родного человека, покинувшего меня давно, я почувствовала, как по щекам полились слёзы.
– Мамочка, – прошептала я. – За что? Почему я всегда теряю тех, кто мне так дорог?.. Почему судьба так жестока со мной? Почему она не забрала меня? За что? Чем я провинилась перед небесами? – звучание собственного голоса растворилось в глухом хрипе.
Придя в себя в очередной раз, теперь уже в незнакомой мне комнате с обшарпанным потолком, где густо пахло медикаментами, я подняла сначала одну руку, а затем другую. Тело уже было отдохнувшим. Я чувствовала себя лучше физически, а морально умерла и не желала воскресать. Заставив себя собраться с силами, я села, прислонившись спиной к изголовью кровати. Голова раскалывалась от боли. Тело было ватным и едва поддавалось мне. Сколько дней я пробыла без сознания? Меня не вернули в академию, значит, я могла быть только в двух местах… Маловероятно, что отец выкрал меня, а если это сделал не он, вывод напрашивался только один: я на базе ополчения. На одной из баз.
