Пошли незнамо кто незнамо куда искать незнамо что.
И шли не знамо, как, но не нашли ни пути, ни дороги.
И узнали приметы незнамо чего, но не знамо, к чему.
И приметы незнамого были точные: то ли оно хорошее, как мечта, то ли плохое, как враг, то ли не знамо, какое.
По ним и ловили то мечту, то врага, то незнамо что.
Но мечты таяли, враги мешали, а незнамо что утекало.
И так искали незнамо кто да выискивали незнамо что, пока не прошла не знамо, в чем, вся жизнь.
И только тогда сообразили:
– Мечта – всегда далеко, а враг сам найдется!
– А незнамо что, стало быть, не нужно!
Но было поздно: жизнь уже прошла не знамо, как.
В Неизвестном крае люди перестали делиться.
Сначала там не сдавали место: в свое не пускали, в чужое не заходили, а общее стерлось.
И так замерли.
Потому что остались без дороги.
Она-то и была общей!
Затем там не давали добра: своего не отпускали, к чужому не подходили, а общее исчезло.
И так оголодали.
Потому что остались без пищи.
Она-то и была общей!
Потом там не отдавали себя: в себя не впускали, в чужих не входили, а общие не появились.
И так вымерли.
Потому что остались без детей.
Они-то и были общими!
Наконец, там не передавали вестей: своих не выпускали, чужих не находили, а общие не возникли.
И так забылись.
Потому что остались без памяти.
Она-то и была общей!
Так что теперь не известно даже, был ли тот край.
Да и люди ли там жили.
В Безвластном крае страдали из-за тайной силы.
Что бы наверху ни затевали, внизу плакали:
– Опять нам хуже, а отчего – невдомек…
Но и наверху не знали, что к чему и почему хуже.
И вот однажды во Властном совете заспорили.
Одни говорили, что ими кто-то управляет:
– Ничего не ясно: ни что такое мир, ни кто люди, ни что с ними делать. Значит, есть высшая тайная сила!
Другие считали, что силу надо искать и вычислять:
– Смотрите и думайте, а когда найдете, обсудим.
Первые не соглашались с ними:
– Мы уже искали, да не нашли. Она же тайная!
– Покажете тайное, – отвечали вторые, – поверим.
– Да что искать? – спорили первые. – Мы же власть!
– Над тайным нет власти, – щурились вторые.
– Тем легче! – извернулись первые. – Проголосуем!
– Знания и мысли – не под властью, – уклонялись вторые. – Знания надо узнать, а мысли продумать.
– Вот еще! – возразили первые. – У каждого – свои мысли, и только мы, власть, утверждаем общие.
