Читать Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы - Нина Молева

В наши дни стало привычным повторять: история – единственная наука, которая ничему не учит, из которой никто не извлекает уроков. Но так ли это? А главное – кто виноват: история или те, кто знакомит нас с нею, истолковывает ее события, обстоятельства и складывает из них определенную концепцию?

Ведь, по существу, читатель всегда оказывается в плену предлагаемых ему концепций, и, значит, у него нет возможности самому разобраться в прошлом, сделать из этого прошлого собственные выводы и умозаключения, исходя из своего жизненного опыта, здравого смысла, нравственных представлений. И было бы ошибкой думать, что подобный суд составляет привилегию ученых. На великом суде истории голоса профессионалов непременно должны сливаться с судом народным.

Какими бы политическими обстоятельствами ни оправдывали историки возникновение опричнины, народная память не сняла ее проклятия с Ивана Грозного. Какими бы строительными работами ни занимал современников Борис Годунов в годы недородов и стихийных бедствий, как ни распахивал перед людьми двери царских житниц, народ не простил ему крови царевича Дмитрия, и трагедия, постигшая детей Бориса, была воспринята как возмездие высших сил за совершенное злодеяние.

Все современники – присяжные на суде истории, и потому так важно, чтобы все мы располагали не выборочными, специально подобранными чьей-то волей знаниями, но как можно более широким и достоверным кругом сведений.

Обвиняя неких преступников в наших бедах, мы не задумываемся по-настоящему над тем, что главная вина – в нашем собственном незнании. Только знание способно остановить руку и разум в принятии пагубного для людей, народа, наконец, всей планеты решения. Судьба наша зависит сегодня от того, к чему мы склонимся: знать и, значит, активно заявлять о своей позиции или не знать и, следовательно, отдаться мутному, бурному потоку времени, которое неизвестно куда и к чему может нас привести.

«Мы ленивы и нелюбопытны» – слова Пушкина, сказанные в связи с трагической гибелью Грибоедова, относятся ко всей русской истории. Но в подчас трагическом водовороте наших дней с душевной ленью заставляет расставаться сама жизнь. Что же касается любопытства – кто знает, не пробудится ли оно, если по-новому, отказавшись от хрестоматийных представлений, оглянуться вокруг, даже просто всмотреться в примелькавшиеся дома и улицы.