Читать Живая плоть - Рут Ренделл

Пистолет был не настоящим, просто хорошая подделка. Спенсер сказал Флитвуду, что уверен в этом на девяносто девять процентов. Флитвуд понимал, что на самом деле его уверенность достигает примерно сорока девяти, но в любом случае не придавал особого значения словам начальника. Он и сам не думал, что это был настоящий пистолет. Насильникам не нужно настоящее оружие. Для запугивания муляж годится ничуть не хуже.

Разбитое девушкой окно представляло собой пустое прямоугольное отверстие. С тех пор как Флитвуд приехал сюда, этот человек появился в нем всего один раз. Вышел на зов, но ничего не сказал, стоял там около тридцати секунд, держа пистолет обеими руками. Молодой, примерно одних лет с Флитвудом, с темными волосами до плеч по тогдашней моде. В темных очках. Постояв с полминуты, резко повернулся и скрылся в полутьме комнаты. Девушку Флитвуд не видел и не слышал, словно ее там и не было.

Он сидел на стене садовой ограды на противоположной стороне улицы, наблюдая за окном. Его машина и полицейский фургон стояли у тротуарного бордюра. Двум полицейским в форме удалось оттеснить собравшуюся толпу и удерживать за импровизированным барьером. Рассеять ее, хоть и начинался дождь, было бы невозможно. По всей улице парадные двери были распахнуты, на ступенях стояли женщины, ожидая дальнейшего развития событий. Немного раньше одна из них, услышавшая звон разбитого стекла и женский крик, подошла к телефону и набрала три девятки[1].

Не то Кенсел-Райз, не то Уэст-Килберн, не то Броденсбери – какой-то непонятный район, затерявшийся между границ. Флитвуд никогда здесь не бывал, только проезжал на машине. Улица с названием Солент-гарденз была длинной, прямой, ровной, с рядами двухэтажных домов по обе стороны: одни были выстроены в Викторианскую эпоху, другие гораздо позднее, в двадцатые и тридцатые годы. Дом, в котором было разбито окно, номер шестьдесят два по Солент-гарденз, был одним из новых – краснокирпичным, с каменной крошкой в штукатурке, с желобчатой черепицей на крыше, черно-белыми цифрами номера и голубой парадной дверью. При каждом доме были палисадники и небольшие газоны, живые изгороди из японской жимолости или бирючины, огороженные небольшими каменными или кирпичными стенами. Сидя на одной из них под дождем, Флитвуд начал раздумывать, что ему делать дальше.