– Адептка Риате, – с плохо скрываемым глухим
раздражением произнес глава нашего учебного заведения, – не
ожидал, что мне повторно придется поднимать данную тему, но… Вы
понимаете, что за подобное я обязан вас отчислить?
Лорд Риан Тьер, член ордена Бессмертных, Первый меч империи,
магистр Темной магии и Искусства Смерти, устало и вместе с тем
разгневанно смотрел на меня потускневшими черными глазами.
Осунувшееся, словно потемневшее лицо, потрескавшиеся обветренные
губы и укор во взоре.
– И долго вы собираетесь молчать? – Голос хриплый и,
кажется, совсем простуженный.
Я опустила голову, говорить что-либо в присутствии посторонних
мне не хотелось, а помимо нас двоих в кабинете находились: магистр
Тесме, куратор Верис, леди Орис и главный библиотекарь господин
Бибор. И учитывая, что я была поймана при взломе хранилища
библиотеки, причем хранилища, предназначенного только для
преподавателей уровня «магистр», да еще и использовала проклятие на
самом господине Биборе, мне действительно грозило отчисление.
– Мне очень жаль, лорд-директор, – опустив голову,
тихо произнесла я.
Мне действительно было жаль, но Дара помогать отказалась грубо и
наотрез. Она вообще перестала со мной разговаривать. Магистр Тесме
на все вопросы отвечал весьма резко: «Не лезьте в это, адептка
Риате».
Риан…
Риан отсутствовал четыре дня, два из которых я просидела под
домашним арестом в своей комнате. Одна, мучаясь от переживаний и
беспокойства за него, и самое ужасное – чувствуя свою совершенную
никчемность. Нет, я не оправдываю свой поступок, ни в коей мере не
оправдываю, я просто больше не могла сидеть и ждать и решила
действовать. Вот он – печальный итог…
Правила в академии строгие, я их нарушила. Не помогло даже
вмешательство Окено, который сейчас мялся за дверью, отчего-то
считая себя виноватым в случившемся.
– Вам жаль. – Лорд-директор тяжело вздохнул. –
Это все, что вы желаете нам сообщить, адептка Риате?
Я желала сообщить больше, но не при всех.
– Хорошо, – устало произнес Риан, – ступайте,
адептка Риате.
Вскинув голову, я недоверчиво взглянула на него, однако магистр
смотрел исключительно на собственные размещенные на столе сжатые в
кулаки руки. Но нет, словно почувствовав мой взгляд, на меня
обратили внимание и напомнили:
– Вы свободны.
Мне ничего не оставалось, как молча развернуться и выйти,
правда, пришлось приложить усилия, чтобы не хлопнуть дверью.
