Мы стояли совсем не в том месте, где
я убил Мясника, послужившего экзаменом на вхождение в Миражный.
Выход, который предложил Мириот, оказался далеко в стороне оттуда.
Его с трудом можно было бы увидеть даже с площадки Небесного
Исполина. Все эти полтора дня нам пришлось мчаться сюда без
перерыва на сон, а всё потому, что за спиной, там, где фиолетовая
пелена сменяла краски зданий и цветущие ограды, постоянно мелькали
скалящие клыки Звери.
Больше всего о том, что я не сумею
довести ватагу именно на эту улицу, переживал Мириот, постоянно
ожидая — нам вот-вот перегородят дорогу. Как будто духу города было
дело до таких мелочных издевательств. Хотя я понимал Волка. Одно из
тайных знаний ватаги, переданное ему отцом — место выхода, не
просто пропускающее сквозь формацию, а переносящее едва ли не на
полдня пути в сторону, ещё выше на подножие Брата. Ведь у всех тех
выходов, которыми пользовались идущие, рискнувшие добыть наследие
Древних, нас ждали. Даже я заметил мелькнувшую на краю леса тень,
которая не могла принадлежать Зверю.
Всё точно так, как и говорил Мириот в
день, когда предлагал добыть плату за переход других во Второй.
Я глянул на Волка и кивнул. Тот без
слов двинулся вперёд, на ходу накидывая на себя тёплый плащ. Миг
перехода через границу впечатлял. Из тепла лета в ледяную зиму.
Будь зимы такими в Пустоши и страшно подумать, сколько понадобилось
бы готовить к ним кизяка, чтобы дожить до тепла. Даже Воину нужна
тёплая одежда, а Лейла и вовсе укутана в два слоя. Да и её Зверь
Миура недовольно рычит.
Впрочем, похоже, что это дело
привычки: стоило слегка обвыкнуться и тепло стало всем. А я так и
вовсе наслаждался видом заснеженных просторов, оглядывая
ватажников, что сейчас поднимались по склону, проминая глубокий
снег и тропя дорогу для десятка, который шёл отдельно и позади
всех. Формация города оказалась идеальным путём для побега из него.
Если я верно понимаю, прикидывая по Среднему Брату, что сейчас
встаёт у нас над головами, скрытый облаками левее, то мы оказались
сильно южней Миражного. Наверное, там, где Небесные Исполины
подходили ближе к подножию гор, взбираясь на них. Мы теперь так и
шли по этим склонам то вверх, то вниз уже больше тысячи вдохов.
Я даже получал удовольствие, вдыхая
этот холодный воздух. Мне казалось, что он имеет какой-то необычный
запах и вкус. Сам не ожидая от себя такого, на ходу зачерпнул
ладонью горсть снега и отправил в рот. И впрямь. Ледяной вкус,
будто у необычного лакомства.
