Бывает так, что радость оборачивается горем. Неожиданно в Киев из Москвы к Галине приехал в гости сын Виктор с семьей – радость, да еще какая! Правда, потом все пошло наперекосяк: Галина попала в больницу (сердце неожиданно начало шалить), а пока она там лежала, невестка Ольга успела изменить сыну со своим троюродным дядей. Можно подумать, что ради этого в Киев приехала!
Галина узнала об измене невестки от «пострадавшей стороны», жены троюродного дяди, Петра Доли, Оксаны. Та пришла к ней в больницу, представилась, поделилась своим горем. Щедро так поделилась, от всей израненной души. Дома был разговор, точнее даже два разговора, один тяжелее другого. Вроде бы решили попробовать все наладить. Сыну особенно гневаться не стоило, сам тоже хорош, изменял Ольге едва ли не с самого начала семейной жизни. Та терпела-терпела, а потом и сама решила отведать запретного плода. То ли отомстить мужу хотела, то ли просто голову потеряла, кто ее разберет.
Неудачное вышло гостювання[1], лучше бы и вовсе не приезжали. Даже радость от общения с любимой и единственной внучкой Аней не смогла подсластить горечи. Стоило только глянуть на Аню, как царапало наждаком по душе – бедное дитя, каково ей наблюдать за тем, как родители с ума сходят? Большая ведь уже, восемь лет. И умная. Боже упаси от таких гостюваний. Недаром знак дурной был: едва успел Виктор машину во дворе припарковать, как ему на ней написали: «Москалі геть з України!!!»[2]. Какому-то кретину не понравилось, что во дворе стоит машина с московскими номерами, и он не поленился взять гвоздь или нож, чтобы выразить таким вот варварским образом свое мнение. И где? Где? В очаге культуры, возле профессорского дома, который находится в самом центре Киева, в двух шагах от университета. Но Галина старалась не очень-то верить во всякие предзнаменования.
К семейным проблемам добавились рабочие. Профессора Галину Любченко, пока она болела, «освободили» от заведования кафедрой новейшей истории Украины. Проявили чуткость и заботу – не стали приглашать на кафедральное собрание, не вызвали «на ковер» к ректору. Понимали, что ничего, кроме вреда здоровью, от этого не будет. Когда-то давно, еще при социализме, в вестибюле главного корпуса университета висел транспарант «Наш девиз: честь, совесть, гуманизм». Времена сменились, а девиз остался прежним. Все здесь делается честь по чести, по совести и очень гуманно.
