Здравствуйте, уважаемые друзья, подписчики и просто
читатели. Что хотелось бы сказать: выкладка глав начнётся 18
октября, в воскресенье, а пока держите обложку второй книги с
прологом. Это, так сказать, дабы вы не думали, что автор забыл,
забил, или тому подобное. Работа над книгой ведётся и всё согласно
плану. С уважением, Евгений.
В помещении царил полумрак,
разгоняемый лишь тремя высокими металлическими подсвечниками, в
каждом по три свечи. Расположенные равнобедренным треугольником,
они освещали массивный круглый стол, выполненный из мрамора. И хоть
свет сосредоточился в центре, во тьме угадывались очертания круглой
залы, из которой вели четыре выхода с застывшими фигурами воинов в
полном доспехе, по два на каждую дверь, ведущую в зал. За самим
столом, на крепких стульях, больше напоминающих трон, восседали три
человека, два мужчины и женщина, если судить по фигуре. Тела
скрывали свободного покроя чёрные рясы, а лица закрывали искусно
выполненные маски, толи просто позолоченные, толи отлитые из
вожделенного всеми людьми метала: медведь, собака и сова. Пред ними
стояли три серебряных кубка, из которых неизвестные неторопливо
потягивали вино, ведя беседу.
Разговор прервал просочившийся в
помещение человек, низенький, толстый, лицо его больше напоминало
голову жабы, а широкий рот с пухлыми губами, свисающие щёки, три, а
может даже четыре подбородка, так сразу и не разобрать, поросячьи,
бегающие из стороны в сторону глаза довершали сходство.
Приблизившись в говорящим, толстяк согнулся в низком поклоне, что,
в следствии его фигуры, было похоже, словно на полу выросла
большая, жирная чернильная клякса.
- Ты узнал? – первой заговорила
женщина в маске совы, глубоким, чуть с хрипотцой, голосом.
- Да, мои повелители, - постарался
толстяк ещё больше распластаться на полу.
- Так говори, отрыжка помойная! Наше
время ограничено и очень дорого, чтобы его бездарно тратить в твоих
расшаркиваниях, - подключился медведь своим грозным, низким
тембром.
- Ну-ну, друзья, не торопите нашего
слугу. Дайте ему продышаться и доложиться, - остудил пыл своих
собеседников собака, в отличие них имевший тихий, красивый голос,
сквозящий доброжелательностью и рассудительностью.
С видимым трудом разогнувшись,
человек-жаба сложил пухлые руки перед грудью, раболепно взирая на
своих господ.
