Уважаемый медикус Корнелий Тенда более всего ценил размеренную и
предсказуемую жизнь. Это позволяло ему отдавать все силы работе, не
размениваясь на глупости.
Оттого ему было крайне досадно отвлекаться, и он не раз
задумывался о том, каким таким образом он оказался в очередном
неприятном положении. К примеру, когда ему пришлось обшаривать
кусты терновника в поисках следа упыря, убившего некую девицу. Или
в ту ночь, когда пришлось отстреливаться от толпы навязчивых
мертвецов… а, и вот была еще, с кладбищем история и с
разбойниками…
Немало времени он посвятил этим раздумьям, придя к выводу, что
все это несомненная вина Раду. Но все это было гораздо, гораздо
позже.
Война закончилась сразу вслед за летом. Не было ни радости, ни
облегчения: только вытоптанные поля, сожженные и ограбленные
деревни и городки... мародеры и разбойники, по-прежнему рыскающие в
округе. Зима предстояла голодной, и хотя новый король пообещал
открыть потайные закрома, никто на это не надеялся: откуда ж там
взяться запасам, в этих королевских закромах. На соседей и того
меньше надежда была: у них самих еще недавно гремела война.
На дорогах было полно самого разного люда, никогда не знаешь, с
кем тебе доведется встретиться — то ли нищенка с ребенком, а то ли
какая-нибудь графиня с сыном-наследником разоренных земель
милостыню просит. Говорили еще, что скитается где-то по дорогам
бывший наследный принц соседней страны, чьего отца казнили еще по
весне.
Дажью война почти обошла. В этот тихий городишко у предгорий
трижды входили войска: королевские попеременно с ватагами мятежного
герцога. Все три раза городской совет встречал войска с
распростертыми объятьями, благо, что останавливались они от силы на
несколько дней.
Дажья не нужна была никому: город при университете, оживлявшийся
разве что по праздникам и по весне, когда у студиозусов были
краткие вакации. За ней не было ни важных дорог, ни стратегических
укреплений.
Войска оставляли горожан с приуменьшившимися припасами, зато
целыми и почти не помятыми.
Поэтому окончания войны Дажья считай и не заметила.
Разве что бродячего люда прибавилось: кто перебирался поближе к
столице, кто искал места получше.
Почтенный Чезар Валенту этого не одобрял. Все должно быть как
положено. Где родился — там и живи, и помирай тоже там. Бродяг и
войны он не одобрял, как и снег поздней весной или излишнее тепло в
декабре.
