Однажды Федоту приснился страшный сон.
Федот сидел совершенно один на полу небольшой пещеры. Её стены и потолок состояли из твёрдого чёрного камня, а пол был усыпан толстым слоем крупного песка. В пещере было сумрачно, одиноко и жутко, и внутри у Федота прочно обосновались тоска и страх. Особенно пугало то, что выхода из пещеры не было.
При внимательном рассмотрении песок на полу оказался неоднородным. Большинство песчинок были чёрными – видимо, крошки той самой породы, из которой состояли стены пещеры. Другие песчинки – белого цвета – так восхитительно пахли, что Федот решился попробовать одну из них на вкус. Песчинка оказалась сладкой, а главное – как только она растворилась во рту Федота, он тут же ощутил прилив сил. «Так. По крайней мере, с голоду не помру!» – подумал Федот и принялся есть. Другая белая песчинка принесла эйфорию, третья – радость, четвёртая – эстетическое наслаждение, пятая – гордость: Федот внезапно почувствовал себя отличным парнем – правда, не понял, почему – но это было настолько же неважно, насколько хорошо. А хорошо было – очень.
В общем, когда песчинка растворялась во рту, Федот был счастлив. Уныние и страхи его отступали, и безвыходность пещеры казалась явлением вполне нормальным. А если Федот прекращал есть песчинки, у него внутри потихоньку начинал разгораться ад – на смену друг другу приходили паника и апатия, депрессия и паранойя. Впрочем, многие люди, окажись они на месте Федота, в этом замкнутом сумеречном пространстве, испытывали бы схожие внутренние мучения.
Шло время. Федот уже съел много белых песчинок – в том месте, где он сидел, песок приобрёл равномерный чёрный цвет. Теперь надо было либо копать вглубь, либо передвигаться по полу на четвереньках, собирая белые песчинки по верхам. Федот выбрал второе и постепенно дополз до одной из стен. К тому времени ему порядком надоело выбирать крохи с пола – их было мало и хватало в основном только на то, чтобы снять стресс, но вот кайфануть как следует – не получалось. А кайфануть Федот любил, скажем прямо.
С близкого рассмотрения стена пещеры уже не выглядела полностью чёрной. Как раз недалеко от Федота на ней была тонкая, миллиметра четыре в толщину, белая прожилка, лизнув которую, он сразу повеселел и решил пройтись по пещере – поискать какой-нибудь камень или ещё что-то твёрдое, чтобы отбить себе от стены пару кусочков счастья. Оказалось, что в углу преспокойно стоит большая кирка. (Сказать здесь, что Федот обрадовался – значит, ничего не сказать.) «Сейчас добуду белой породы, наемся, – подумал Федот, – а заодно, глядишь, и выход наружу продолблю!»
