Они среднего возраста, в кургузых полуклетчатых пиджачках, взъерошенные и лысоватые. Непременно с бородками и обязательно – с рассадой, или что там у них, в тележке, зелененькое торчит такое.
Они суетятся, козлобородатенькие, по салону, сучат копытцами и колесиками; они мечтают, чтобы все разместились наилучшим образом.
Ах, вы встаете? А я уже подвинусь! А я туточки встану бочком!
Вокруг все пустеет; они вращают тележку, как спортивный снаряд. Сыра земелька заполняет салон, но вот и рынок, им туда; они приглаживают рожки пополам с кудрями, дробно цокают копытцами.
От них пахнет серой, кладбищем и кинзой.
Они спешат, и коробка разваливается за ними, перетянутая шпагатом; тележка не поспевает за земледелием; в глазах – лукавый и жестокий огонь.
Салон.
Троллейбуса, конечно.
Передо мной – пустое, по-кондукторски развернутое, весьма заманчивое место. Перед местом стоит и держится за поручень женщина-ягодка, вполне при силах.
Рядом со мной – доброжелательная соседка. Обращаясь к стоящей, радостно:
– Здесь можно сесть!
Сквозь зубы:
– Хорошо.
Стоит.
Соседка, не успокаиваясь, поясняет:
– Здесь «Кресло для инвалидА» написано!
Женщина молча стоит. Откровенно говоря, она – мужчина.
Москва, Ленинградский вокзал.
Громкоговоритель, многократно, судя по тону – сексуально обездоленный:
– Уважаемые пассажиры! В поезде номер тридцать нулевой вагон находится в середине состава! Повторяю…
Ресторан?? Теряюсь.
Милая мама, жизнь подарила мне и тебе
В общем, общественный транспорт. Полубабуля.
Монополудиалог, если половиной назвать согласное тявканье.
– Я вот Валентине Ивановне Матвиенко, нашей губернатору, доверяю. Как женщине. Она правительство взяла в свои руки. Мне и женщина в Никольском Соборе так сказала. Я иконку купила, они там дорогие, за пятьсот, а я за тысячу купила, Казанской Божьей Матери. Смотрела на нее, а она все плакала, слеза текла, а как на меня посмотрела – вдруг улыбнулась. Я теперь все время на нее смотрю (уже хохочет? – АС). У меня пенсия 2600…
Питер, Московский вокзал.
Билетная касса дальнего следования для всех желающих и торгующих.
За стеклом – необычно расторопная и строгая девушка. Пальчики так и мелькают.
Клиентка из очереди:
– Как Вы хорошо работаете!.. Так быстро!
(…)
– Так.. когда, говорите, отправление?