На тарелке дымится обещанная телятина, пока я прикладываюсь к бокалу красного полусухого вина. И нет, совесть меня совсем не мучает. Таких кандидатов, которые приходят на собеседование, без алкоголя воспринимать сложно, если не невозможно. И, честно признаться, я не знаю, кто хуже: девушка-готка с макияжем а-ля граф Дракула и тоннелем в ушах или приторно-сладкий, прилизанный блондин в розовой рубашке и узких обтягивающих джинсах по щиколотку.
– Лиз, а как ты смотришь на то, чтобы смотаться на февральские праздники в горы? На лыжах покатаемся, – в отличие от меня, Саша пьет обычный черный чай без сахара с долькой лимона. Благо, вождение в нетрезвом виде нельзя отнести к числу его пороков.
– А почему ты не спрашиваешь, как на это смотрит мой жених? – напоминаю про помолвку больше себе и прячу глаза на дне бокала из-за того, что очень боюсь потеряться в глубине чужого, затягивающего в свою воронку взгляда. В конце концов, с Меньшовым меня ждет брак и стабильное будущее. А с Волковым? Дружба и развлечения?
– Потому что мне наплевать на его существование, – буднично сообщает Саша и, в то время как я изумленно хлопаю ресницами, огибает стол и небрежно-нежно проводит ладонью по моему плечу: – я на пять минут. Поздороваюсь с инвестором.
Я радуюсь, что получила пусть короткую, но передышку. Перевожу дух, ловлю за хвост разбегающиеся мысли и строю хаотично расползающиеся вдоль позвоночника мурашки. Отвешиваю себе ментальную оплеуху, чтобы перестать витать в облаках и предаваться нелепым фантазиям. Волкову не нужны были серьезные отношениям семь лет назад, почему что-то должно измениться теперь?
Я не верю в совпадения, нумерологию, гадание на картах Таро и прочую ерунду, но у меня складывается впечатление, что пока я была в Краснодаре, у Алика открылся третий глаз или проснулась дремавшая интуиция, доставшаяся от какой-нибудь прабабки-ведьмы. Потому что он звонит всякий раз, когда я начинаю сомневаться в нас и собственном выборе.
– Как ты, малышка? – впервые слышу в свой адрес подобное прозвище и непроизвольно морщусь: все ванильное и уменьшительно-ласкательное вызывает стойкое неприятие.
– А можно мы вернемся к обычному «Лиз»? – стараюсь звучать мягко, но настойчиво. Стать няшным зайчиком или плюшевой кошечкой в ближайшее время мне совсем не улыбается. Я снова прикладываюсь к бокалу вина и, стараясь не замечать чужого горячего дыхания на затылке, отчитываюсь: – все в порядке. Обедаю.