Когда мать сообщила, что выходит замуж, я
оторопела, не в силах переварить услышанное.
– Ты же только что развелась, – осторожно
напомнила я.
– Ну и что? – глядя на меня с вызовом,
произнесла она. – Или, по-твоему, мне нужно выждать какой-то срок?
Я не знала, что сказать на это. Но мне,
по-прежнему, казалось, что для замужества ещё слишком рано.
– Девочка моя, – уже более мягким голосом
обратилась ко мне мама, – пойми: наш развод с твоим отцом – дело давно
решённое. Мы ждали подходящего момента. И теперь, когда я, наконец,
освободилась от этой ноши, хочу позволить себе насладиться собственным
счастьем. Разве я не имею на это право?
Её счастьем стал давний знакомый, коллега
по работе и друг нашей семьи, Пётр Алексеевич Берестов. Вот уж на кого бы я ни
за что не подумала!.. Он был частым гостем в нашем доме, сидел с моими
родителями за одним столом, поднимал бокалы за здравие всех членов семьи, жал
руку моему отцу и… спокойно встречался с моей матерью за его спиной. У меня до
сих пор не уложилось это в голове. Я замечала, что он не равнодушен к моей
матери, но, поскольку она была женщиной обаятельной, ничего удивительного в
этом не было. Но как же я не подумала о том, что она может на такое решиться! И
теперь ореол красоты её стал неумолимо таять на моих глазах. Потому что принять
красоту без совести и чести я не могла.
Они поженились почти сразу после развода.
Петр Алексеевич вошёл в наш дом. Он поселился в той комнате, что когда-то
принадлежала моим родителям; он спал в одной постели с моей матерью, ел из
нашей посуды, пользовался нашими вещами и всеми предметами в доме. А я не могла
отделаться от мысли, что этот человек – самый настоящий вор. Иначе как можно
назвать того, кто присвоил себе всё то, что когда-то принадлежало другому?
Братья ни во что не вмешивались. А я,
чтобы избежать неприятных разговоров, ещё больше увлеклась учёбой. К счастью,
мне предстояли экзамены, и на этот период мать решила оставить меня в покое.
Ну, а после, когда я подала документы не на тот, по её мнению, факультет, а
вскоре узнала о зачислении, между нами пролегла трещина, которая росла с каждым
днём. Меня это не огорчало. Напротив, впервые возникло ощущение некой
призрачной свободы, которое раньше я никогда не испытывала. Поэтому на вопрос о
предоставлении мне места в студенческом общежитии я ответила утвердительно.
Мама была в шоке, но именно это меня и радовало. Отныне я поняла, что доставлять
ей неприятности мне очень нравится.