Ооотлично.
— Что-нибудь еще?
Я проследила за тем, как его взор упал на грязную кастрюлю, которую я оставила на плите.
— О, я… я сейчас все уберу, Герман Давидович!
Я ощущала на себе тяжелый взгляд Ермолова все время, пока бродила по кухне, наводя идеальную чистоту. Заниматься домашними делами гораздо, гораздо спокойнее в одиночестве. В обратном случае, когда за мной пристально надзирал хозяин квартиры, я не могла сосредоточиться на уборке, как бы ни силилась. Все буквально падало из рук.
Каждый раз, когда у меня хватало смелости мимолетно смотреть в его сторону, я обнаруживала ответный к своей скромной персоне интерес.
Если он будет вести себя образом и дальше, как долго я продержусь здесь?
Вновь прочистив горло, мужчина освободил стул за кухонным островком и бесшумно подошел ко мне сзади.
— Ох! — воскликнула я, выхватив из его рук грязную тарелку. — Пожалуйста, позвольте.
— Благодарю.
Герман стоял довольно близко ко мне, поэтому дальнейшее мытье посуды стало задачей проблематичной, поскольку тарелки и столовые приборы выскальзывали из моих намыленных дрожащих пальцев, с противным звуком брякая о раковину. Я задыхалась в его присутствии и вовсе перестала дышать, когда мужчина напоследок задержал на моем покрасневшем лице испытывающий взор дольше, чем это было необходимо.
Затем, опять прочистив горло, он удалился с кухни, как ни в чем не бывало.
— С ума сойти, — на шумном выдохе пробормотала я, накрыв влажной ладонью лоб.
Это утро воплотило в себе все, чего я опасалась от первой встречи с боссом после жаркого секса с ним. Я надеялась, что он, по крайней мере, поговорит со мной… ладно, Герман был вежлив, хоть и не многословен. Однако так и не заикнулся о самом важном.
Я провела на кухне несколько часов, хорошенечко вычищая каждый чертов уголок помещения. Я чувствовала тошноту, когда снова и снова прокручивала в голове мучительные воспоминания.
Что за фигня?
Будто больше не существовало ничего более значительного, о чем мне следовало бы беспокоиться.