Чернокнижник ухмыльнулся в бороду.
— Не знаю, не знаю, Аламар. Надо на тебя в деле посмотреть. Пока
сказать не могу ничего.
— В деле? Посмотреть?
— Ну да, в деле. Ты же куда-то собирался, нет? Вот там я и
погляжу, чего же ты из себя представляешь.
Я аж опешил от такого заявления. Возмущению моему не было
предела.
— А... Какой мне резон таскать с собой человека, который мне не
подчиняется, и гарантий лояльности которого у меня никаких нет?
Или... Я могу рассчитывать на какую-то помощь?
— Конечно! Если то, что я увижу, меня удовлетворит — можешь
рассчитывать на мою помощь! Когда будет решаться вопрос о твоём
признании Ковеном, я обязательно скажу своё слово в твою
пользу.
— Спасибо, конечно. Но — если я не хочу, чтобы кто-то решал
вопрос о моём признании? Если мне это не нужно?
— Воля твоя, — Виспер пожал плечами и хорошенько приложился к
кубку. — Неплохое вино. Это ваше, что ли?
— Да, сатиры делают.
— Молодцы у тебя сатиры. Но пара заклинаний не помешала бы. И на
виноград наложить, чтобы рос более сочный — раз уж у тебя Магия
Жизни есть, и для обеспечения оптимального брожения. Но с этим ты
уже не справишься. Тут Магия Смерти или Хаоса нужны.
— И какие это конкретно заклинания?
— Хочешь пойти ко мне в ученики, Аламар?
— А... Так можно?
— Всё можно, Алмар. Всё можно! Хотя ты и выбрал очень странный
путь, но я вполне бы мог попытаться сделать из тебя что-нибудь
путное, чтобы не стыдно перед другими чернокнижниками было...
— На какой срок? И какие вообще условия?
Вместо ответа, перед моими глазами высветилась надпись:
Внимание! Чернокнижник Виспер предлагает взять вас в
ученики!
Для того, чтобы стать на путь ученичества, вы должны
отринуть всё мирское. В случае согласия, всё ваше имущество и
войска переходят Ковену Чернокнижников, а вы лишаетесь свободы и
будете вынуждены беспрекословно выполнять все распоряжения Виспера
вплоть до того момента, когда он посчитает ученичество
оконченным.
Внимательно перечитав всё это пару раз, я не сдержался:
— Буду удивлён, если с такими условиями хоть кто-то пойдёт к вам
учиться. Это же просто рабство какое-то и грабёж среди бела
дня!
Посланник опять пожал плечами и красноречиво заглянул в свой
кубок. Я махнул рукой подавальщице с кувшином, и та поспешно
подбежала и наполнила опустевшую посуду.
— Ученичество — дело сугубо добровольное... Кто понимает, что
ученье — свет, не пожалеет ничего ради знаний.