— Ну хоть
кому-то небезразлична моя судьба.
— Твой долг
растет и растет, брат.
— Могли бы
подождать, пока меня покормят.
—
Обойдешься.
Мы пожимаем
руки, друг хлопает меня по плечу.
— Как ты
узнал, где я? — спрашиваю я.
— Получил
сообщение от Джуборо, но, если честно, в нем не было
необходимости.
— О тебе
рассказывают по всем каналам, Лайтнер, — объясняет Кьяна. — О тебе
и о Д’ерри. Ее арестовали, а судью, скорее всего, сместят с
должности. По крайней мере, об этом говорят все
журналисты.
Я прикрываю
глаза на мгновение и понимаю, что напряжение внутри окончательно
отпускает. Ради этого стоило пережить вчерашний день.
— Все
строят догадки… Но, Лайтнер, что произошло на самом деле? — Кьяна
внимательно смотрит на меня, и Хар присоединяется к ней в
этом.
— Я все вам
расскажу, — обещаю. — Не здесь.
— Ньестр
К’ярд, — окликает меня риджант, — вам нужно прослушать инструкции,
забрать свои вещи и расписаться в получении.
Инструкции
оказываются простыми: меня отпускают под залог до дня суда, мне
запрещено приближаться к Ромине. За любое даже самое мелкое
нарушение я снова вернусь в камеру.
Мне выдают
документы, куртку и печатку с символом рода К’ярдов — подарок отца
на четырнадцатилетние. Куртку и документы забираю, а в сторону
кольца киваю:
— Оставьте
себе. На память.
В эйрлате
друзья ничего не спрашивают, но стоит нам оказаться в квартире
Хара, забрасывают меня вопросами. Я их понимаю, на их месте меня бы
тоже подмывало узнать все из первых уст.
Поэтому мы
заказываем еду, устраиваемся на диване, и я рассказываю.
Про то, что
хотел сбежать от Шадара, и именно поэтому угнал эйрлат Ромины. Про
то, что случайно нашел ее зуб, про разговор с отцом, про то, что он
оставил меня в участке, и сказал, что больше не станет ни в чем
помогать.
— Так что
не удивлюсь, узнав, что все мои счета аннулированы, а меня
отчислили из Кэйпдора.
— Он этого
не сделает, — уверенно заявляет Кьяна. — По крайней мере, в
отношении учебы. Ты сейчас герой, который восстановил
справедливость. Если правитель Ландорхорна тебя не поддержит, то
это будет означать, что он принимает сторону семьи
Д’ерри.
— Возможно,
ты права, но я больше не возьму его денег и не вижу необходимости в
моем возвращении в Кэйпдор. Там все равно уже не будет так, как
прежде.
Там не
будет Мэйс.
Мысль о ней
вызывает тупую боль в груди. Я ощущаю себя раненым, как Эн. Но рано
или поздно эта рана затянется, а пока я не хочу о ней
думать.