— Хранителем Лабиринта, — поправил я Шефа.
И понял, что нет, не поправил.
— Вы думаете, что…
— Один из приемов психологической защиты — это уйти в себя.
Создать вокруг неокрепшей психики свой собственный уютный мирок,
отгородиться им от внешних страхов и проблем.
— Ну охуеть просто, как там уютно и спокойно!
— Это просто испуганный ребенок.
— Вампир. Людоед и… и… как называют тех, кому нравятся чужие
страдания?
— Садисты.
— Да, точно… Малолетний садист-извращенец! Он мне иголками в
жопу стрелял! Резал, травил кислотой, жег, топил, пытался
расплющить!
— Он просто защищается.
— Тоже мне, блядь, «Один дома две тысячи двадцать»! И от
собственного бати тоже?
— Нет. От него Максим прячется. Наверное, не хочет, чтобы тот
понял, каким стал его сын. Не знаю. Эту тему мы толком и не
прорабатывали. Тут нужны опытные детские психологи.
— Ага. И в Лабиринт их. Пусть на своей шкуре прочувствуют, чего
стоит весь их этот книжный опыт. Вы когда-нибудь наступали на
«пищалку»? А «жеванный крот» пытался обглодать вам лицо? Забавный
такой, плюшевый, с во-о-от такими зубищами!
— И тем не менее, ты смог с ним подружиться. Впрочем, я в тебе и
не сомневался…
— Подружится? Да мы, скорее, теперь братья по крови. По литрам
двадцати моей крови!
«Я в тебе и не сомневался»…
— Погодите. То есть вы знали, что эта вечно пьяная
моль-пререросток похитит меня, затащит в прошлое и будет по
кусочкам скармливать меня своему многоквартирному
сыночку-выродку?!
— По прогнозу нашего Аналитического Отдела, вероятность
подобного развития событий была близка к семидесяти двум
процентам.
Я вскочил, роняя кресло и жадно хватая воздух, пытаясь выдать
что-нибудь очень гневное и обидное в адрес Конторы, Аналитического
Отдела и Шефа лично.
— Что думаешь делать с запиской? — перебил начальник мои
попытки.
— С какой еще запиской?
— Вон, у тебя в руке. Почерк детский. Ты ведь ее в Лабиринте
нашел, да?
Я невнятно пробурчал себе под нос извинения, поднял кресло и
уселся. Разжал кулак, в котором по-прежнему сжимал листок бумаги,
вырванный из тетради в клеточку.
ПАПА Я СКУЧАЮ.
МНЕ СТРАШНА.
НАДИ МИНЯ.
ЖДУ В КРАСНАЙ ПИЩЕРЕ НА 5 ДЕНЬ.
МАКС.
— Ты же понимаешь, что это ловушка? Пять дней в Лабиринте не
продержится даже Корвин. Даже если его всего алмазами увешать….
Если он туда пойдет, то останется там навсегда.