Сообразительный попался, золото мгновенно исчезло в кармане
невообразимо широких шароваров, и приграничник зычно крикнул:
— Пропустить дипломатическую миссею!
Не знаю, кто такой «миссея», но пропустили нас. Проезжая через
ржавые ворота услышала глухое «Благодарю вас» от графа.
— Сочтемся, — ласково улыбнувшись, ответила я.
Я умею быть хорошей, иногда.
Авердан был неизменен, как и великая душа аверданцев, в смысле
грязный, замусоленный, вонючий, зато улицы широкие. Проехав по
деревянным настилам мимо деревянных же домов, мы-таки добрались до
княжеского двора, ни разу не потянувшись за носовыми платочками.
Было сложно, в глазах наших стояли слезы, в горле комом запах мочи,
но… мы, гарендарцы, народ горный и суровый, мы стойко вынесли это
испытание. Ну да ладно, не будем о грустном, зимой, когда в данной
столице наличествуют желтые снежные сугробы и дымятся кучки далеко
не конского навоза, бывает еще хуже.
Нас уже ожидали.
У белокаменного дворца за… деревянной оградой более
приличествующей барскому имению, толпились представители Ситрана,
Герверы, Охтиера, то есть все наши северные соседи. Злобствовать
собрались, падлы. Ну — ну, злобствуйте.
— Меня нет, — предупредила я графа, кутаясь в плащ с
капюшоном.
По сути, пока моих глаз не видно меня принимают за любовницу
кого — либо из миссии, и внимание уделяется мне ровно столько,
сколько любой привлекательной женщине, но мои глаза… Янтарно —
желтые, змеиные и, самое прискорбное, весьма запоминающиеся…
Наш отряд в двенадцать человек, из которых двое представителей
Гарендара, девять стражников и я — дама в черном.
Граф Витенцио был вынужден остановиться и расшаркиваться с
представителями соседних держав, стараясь сохранить хорошую мину
при паршивейшей игре, а я… я инкогнито, мне соблюдать традиции
дипломатического этикета не обязательно.
Вместе со вторым представителем, секретарем графа юным Элверо
Трейли мы проехали к конюшне, где мне пришлось долго ожидать пока,
наконец, соизволят снять с лошади. Нет, спешиться сложности не
представляло, но не имело и смысла привлекать к себе повышенное
внимание. Так что сидим, окрестностями любуемся.
Конюшня была забита до отказа, однако сомневаюсь, что лошади
питали друг к другу столь же сильные чувства, как дипломатические
представители.
В широкой, как и сам местный тронный зал, конюшне, в дальних
стойлах меланхолично жевали овес рыже — пегие монстры из Ситрана,
значит, Праден прибыл первым. Ну, как и всегда, явно они
постарались прибыть накануне, дабы медленно, но упорно, аккурат,
как и их лошади, проложить путь к Лорду — протектору. В стойлах
справа возвышались скакуны из Варатона, красно — серые монстры,
которых, кстати, на людей натаскивали. Да — да, любят они такие
забавы, пуская лошадей вскачь за беглыми рабами. Дальше в порядке
приближения к выходу из конюшни располагались четвероногие
транспорты Геверы, Охтиера, Мейлона и ближе всего стражники завели
наших лошадей. Потрясающе, мы умудрились прибыть последними.