Конечно, я все ей рассказал — куда бы
я делся? Подписки с меня никто не брал, да и «серебрянки» к
завтрашнему обеду растреплют о своем единственном за полугодие деле
всем. А мне надо было спасать положение. Я, может, и не против был
расстаться с Ларой, характерец у нее тот еще, но не при таких же
обстоятельствах. Тут надо мягче, чтобы потом друзьями остаться, и
взаимовыгодно друг другом пользоваться.
Уверен, она исповедовала такой же
подход — в конце концов, какое может быть общее будущее у человека,
срок жизни которому отмерен в семьдесят, дай бог, восемьдесят лет,
и представителя Старшей расы, живущей раз в десять дольше? Это
сейчас она бесится, соплюха шестидесятилетняя, до ста с копейками
лет молодежь у эльфов редко занимается чем-то серьезным, больше
ищет себя и безостановочно тусит по клубам. Такие, как моя Лара,
даже под кодекс кланов не попадают — случись что, за проступки
будут отвечать родители.
Но лет через двадцать, что по их
меркам вроде нашего следующего месяца, дом Штормовой Скалы заключит
от имени Тсах’Лариенн брачный контракт с кем-то из соплеменников, и
она послушно его примет. С высокой степенью вероятности уедет в
свои нидерландские снега, где еще лет через пятьдесят, родит мужу
наследника. Так что у нее сейчас такой затянувшийся
девишник.
Что конкретно для меня один большой
плюс, если исключить закидоны, вроде сегодняшнего. Страстная,
буквально повернутая на сексе женщина, которая совершенно точно от
тебя не залетит и не захочет замуж. К зубам, конечно, надо
привыкнуть, да… Они мелкие и остренькие, и их шестьдесят восемь,
отчего, когда Лара широко улыбается, возникает ощущение, что она
хочет тебя сожрать.
В общем, через полчаса мы уже лежали в
постели, утомленные и весьма друг другом довольные. Эльфка сложила
на меня ноги и тихонько посапывала, а я же никак не мог отключить
перегретый событиями дня мозг.
***
Поквартирным обходом я, разумеется,
ничего не достиг. Ходил, стучал в двери, задавал вопросы и раздавал
визитки со словами «Если что-то вспомните, обязательно позвоните».
Домовой Василич отрабатывал дома по своей схеме, но также, как и я,
без успеха. Никто ничего не видел, ничего не слышал, зато с
удовольствием узнавал, что здесь неподалеку убили
человека.
Была только одна… не знаю, назовем ее
зацепкой. Женщина упомянула свою тетку, с которой вместе жила, она,
дескать, этой ночью домой возвращалась, и кто-то ее напугал.
Работала родственница в ночную смену, но, почувствовав себя плохо,
подменилась и отправилась домой. На тропинке вроде бы с кем-то
столкнулась, а большего мне ее племянница сказать не смогла. С утра
тетушка укатила в краевую больницу, а телефон с поразившим меня
равнодушием оставила дома на тумбочке. Племянница обещала, что
обязательно заставит тетку позвонить мне, как только та вернется.
Вряд ли, конечно, она что-то видела, но на безрыбье, как известно,
и пескарь добыча.