И снова преподобному Серафиму было дивное видение: Пресвятая Богородица во славе, с апостолами Петром и Иоанном Богословом, явилась к его одру и произнесла в ту сторону, где находились врачи: «Что вы трудитесь?», а старцу сказала: «Сей от рода моего!» После этого видения преподобный отклонил лечение и предоставил свою жизнь Богу и Пресвятой Богородице. И в скором времени старец уже мог вставать с постели, чувствуя себя гораздо лучше. Пять месяцев он провел в обители, пока полностью не оправился от болезни, а затем снова возвратился в пустыню.
Много раз преподобный Серафим был искушаем и духом честолюбия – его неоднократно избирали в игумены и архимандриты разных монастырей, но он всегда твердо отклонял эти назначения, стремясь только к истинному подвижничеству.
Многие, слыша удивительные истории о жизни преподобного отца Серафима, приходили к нему за советом и наставлениями. Прозорливый старец видел, кто пришел к нему из любопытства, а кто по настоящему зову сердца, и тем, кто имел до него действительную духовную нужду, охотно помогал советами, наставлениями и духовными беседами.
Рассказывали, что даже дикие звери не нападали на преподобного Серафима, и многие, посещавшие старца в дальней пустыни, видели возле святого огромного медведя, которого он кормил из рук.
Три года преподобный Серафим провел в совершенном молчании; 1000 дней и 1000 ночей простоял он на камне, сходя с него только для принятия пищи. Все это время он, воздев руки к небу, молился Господу словами мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Проходя трудный путь подвигов, отец Серафим изнемог, особенно страдали при этом ноги. И не будучи в силах приходить в монастырь в праздничные дни, для принятия Святых Тайн, преподобный в 1810 году, после шестнадцатилетнего пребывания в своей отшельнической келье, возвратился в монастырь, где принял новый подвиг – затворничества и молчания.
В затворе старец провел 17 лет. Первые 5 лет он никуда не выходил, и никто не видел преподобного, даже монах, приносивший ему скудную пищу. Затем старец открыл дверь своей кельи, и любой мог прийти к нему. В келье не было ничего, кроме иконы Богоматери с лампадой перед ней и обрубка пня, служившего старцу стулом. В сенях стоял дубовый гроб, и старец молился рядом с ним, постоянно готовясь к переходу от временной жизни к вечной.