- Повезло? Нет, тут дело в привилегиях. Этого, я так понимаю,
тебе не объяснили. Ладно, не дуйся, привыкнешь еще. Да, в карете
можешь обойтись без титулов и прочего официоза, но как приедем,
помни, что лучше не привлекать к себе внимания плохими
манерами.
- Как прикажете, милорд Брейни, я в вашем полнейшем
распоряжении.
- Ну вот, началось! – засмеялся Челнор. – Ладно, вижу, уроки
Кэсти не прошли даром. Будем надеяться, что обойдется без
происшествий. Вообще не понимаю, зачем тебя со мной отправили? С
нанимателем можно было и до бала встретиться. Интересно, что это
госпожа Мурси задумала…
Пока мы ехали, Челнор посвящал меня в ситуацию, что сложилась во
взаимоотношениях знатных родов. Три наименее влиятельных – Жимы,
Струвсы и Калены - издавна поддерживали друг друга. Из-за того, что
они всегда были заодно, с их мнением приходилось считаться. Эти три
рода контролировали северные земли королевства и были соседями.
Кэсти, как я узнал, была из Каленов. Раньше ее род был главным в
тройке, но в последнее время потерял свои лидирующие позиции. И не
последнюю роль в этом сыграло отсутствие «сильного» наследника,
который мог бы возглавить род после смерти Грина Калена. Еще два
рода – Винты и Пунры – обладали куда большим влиянием, но
отличались крайне взрывоопасным нравом. Они то объединялись, и
тогда остальные рода их побаивались, то ругались и начинали
грызться, причем всегда это происходило из-за мелочей. Шмоны и
Фармлы долгое время были на ножах и делили влияние в восточных
землях, но в последнее время баланс сил пошатнулся. Еще десять лет
назад они были непримиримыми врагами, но теперь Фармлы, по
неизвестным для остальных причинам, стали поддерживать Шмона и
утратили свое влияние. Именно это создало дисбаланс и вынудило
Астлера Брейни, отца Челнора, заключить союз с Кровнусом Милиорани.
Столичные рода были самыми могущественными, поэтому слухи об их
союзе всполошили остальных аристократов. Челнор не сомневался, что
предстоящий бал станет ареной интриганов, где каждый попробует
выгадать для себя условия получше. Это объясняло, почему Шмон
отправил сюда своего умного сына. С другой стороны, было совершенно
неясно, почему он не приехал сам.
Наконец-то карета остановилась, и слуга открыл дверцу, выпуская
нас наружу. Выходить первым по этикету полагалось мне, и я
аккуратно спрыгнул вниз. Огляделся и замер от удивления. Уже
смеркалось, поэтому сиявший огнями дворец приковывал взгляд. Я бы
сказал, что выглядел он как новогодняя елка, но сделано это было не
с помощью гирлянд, а магии. Из оцепенения меня вывело негромкое
покашливание смущенного слуги: еще бы, я замер на месте и не давал
выйти своему патрону. Сообразив, что не так, быстро отступил в
сторону.