Послышались легкие шаги, звук поворачиваемого ключа, и темная дверь, ставшая для меня рубежом между прошлым и будущим, распахнулась.
Я смотрела на человека на пороге и чувствовала, как медленно иду ко дну, и не было сил сделать вдох, легкие словно стянуло железными обручами, покрытыми острыми шипами. Каждый удар сердца как последний — с надрывом, через силу — причиняет неимоверную боль. Прижала руку к груди, надеясь хоть немного уменьшить ее, прогнать. Бесполезно.
Это не Артем.
Это Светлана.
Обмотанная кремовым полотенцем, чуть ли не сваливавшимся с груди, едва прикрывающем пятую точку. Капли воды блестели на смуглой коже, сырые волосы разметались по плечам. Она здесь, с ним. От этой мысли хотелось удавиться, упасть на колени и реветь белугой, понимая, что проиграла. Что сама своими руками толкнула его в чужие объятия. И только остатки гордости не позволили сломаться у нее на глазах и зареветь. Закусив губу, умирая внутри, стояла, превратившись в каменное изваяние — это единственное, на что меня хватило. Стояла и смотрела на нее, не в силах уйти и не имея права остаться. Она в ответ глядела на меня с холодной снисходительностью, равнодушно скользя взглядом по искусанным от волнения губам, по красным из-за бессонной ночи глазам.
— Тебе здесь больше не рады. Уходи, — наконец, произнесла Круглова, в полной мере насладившись моим жалким потерянным видом.
День обещал быть насыщенным. Сначала надо съездить к отцу. Судя по суровому тону, каким он разговаривал со мной по телефону, вызывая к себе в загородный особняк, у него что-то случилось. Или, может, просто решил меня повоспитывать — и такое бывает. Примерно раз в полгода на него нападает родительский азарт, и он с особым рвением пытается заняться моим воспитанием. Правда, надолго его не хватало — слишком много работы, поэтому времени на дочь почти не оставалось. Ладно, ничего страшного. Посидим, послушаем, похлопаем глазками, потом подмажемся и скажем, что он лучший папуля на свете, и разойдемся каждый по своим делам. Все как всегда.
Потом меня ждут они! Шикарные туфли из новой коллекции! Я их отложила вчера вечером, потому что забыла кошелек дома. Они великолепны, роскошны, обалденны! И стоят всего-то каких-то двадцать пять тысяч рублей. Каринка локти кусать будет, что я их первая ухватила!