— Что ты хочешь доказать, если переспишь со мной?
Вера пятится к выходу из ванной.
— Ничего… — трясет она головой. — Никому и ничего.
— Тогда зачем тебе я?
— А зачем тебе нужна была та рыжая в аэропорту?
— Не пытайся заговорить мне зубы. Я знаю, зачем она нужна была мне, как и она знала, что я могу ей дать. А ты, Вера? Зачем тебе спать со мной?
Вера молчит.
— Ты шлюха, Вера?
Она разворачивается и бежит в спальню.
Хватаюсь за косяк. Больно. Очень больно. Смотрю на разводы крови на кафеле. Слышу рыдания, шорох одежды и быстрое бегство по лестнице, пока сам с каким-то извращенным удовольствием и старанием выковыриваю из пятки осколок стекла.
Громко хлопает входная дверь.
Так и надо было, Вера. Так и надо было поступить с самого начала, хотя сейчас ты мне и не веришь. Волки не приводят домой зайчишек, не обнимают их, не целуют и не занимаются любовью.
Мой внутренний волк рвет и мечет. Он голоден и зол. Он жаждет крови и мести.
Прыгаю на одной ноге к оставленному на первом этаже телефону. Вытаскиваю из бумажника визитку.
Набираю номер.
17. Глава 17. Марк
Кальян был густым и терпким, а виски в бокале выдержанным. Над морем давно потух закат, и вместе с солнцем ушла жара, уступив место сырому ветру, из-за которого даже у кальяна немного соленый привкус.
Море рядом. Дышит темным маревом о сваи террасы, и деревянный пол чуть подрагивает. От воды тянет холодом, и сидящая напротив Марианна зябко кутается в выданный официантом плед.
Конечно, она пришла. Такие, как она, всегда приходят.
Выпускаю в беззвездное небо струю дыма и спрашиваю:
— Что ты сказала ему о том, куда пошла?
Марианна щурится, как кошка. Такие разговоры щекочут ей нервы. О таких приключениях потом рассказывают подругам, чтобы они умирали от зависти.
— Ночь перед свадьбой жених должен провести отдельно от невесты. Это традиция.
Кашляю, подавившись глотком виски. Все они шлюхи. Раз за разом я убеждаюсь именно в этом.
— Так твоя свадьба завтра?
— Ага, — многозначительно накручивает рыжий локон на палец.
— Выходит, у нас мало времени в запасе.
— Уж точно больше, чем в прошлый раз, — хмыкает она, намекая на быстрый трах в туалете.
Вспоминаю, что из-за того раза в туалете Вера посчитала меня скорострелом.
Допиваю виски. Курю: густой белый дым ползет через ограждение террасы и, падая, качается на темных волнах. Потом исчезает. Однажды воспоминания о Вере тоже исчезнут. Нужно только время.