А ведь на службе он почти никогда не позволял себе лишней
фамильярности. Только не при посторонних. В отличии от Манфреда,
Дюваль обращался к нему только как к своему капитану. Лишь в редкие
минуты, когда рядом никого не было, он позволял их дружбе
проявиться сильнее. Манфред недоумевал от этой его привычки.
Кройтц провёл пальцами левой руки по идеально отполированному
дереву, которое покрывал блестящий и великолепно отполированный
чёрный лак.
Именно на таком цвете настаивал тогда Манфред. Чёрный прекрасно
бы контрастировал со светлым убранством дома. Притягивал бы к себе
взгляды, как он тогда сказал. Его губы шевельнулись в слабой
улыбке. Они чуть ли не до хрипоты тогда спорили, выбирая цвет
будущего стола и пили пиво прямо из бутылок. Дошло до того, что
Карин принесла еду им прямо в мастерскую и вместо того, чтобы
разместиться в просторной столовой, они втроём сидели в тесном,
заваленном незаконченными проектами Дюваля гараже, который тот
превратил в мастерскую, а блюдо с прекрасно приготовленной на
старомодном гриле телятиной, стояло на так и не законченном тогда
столике.
-Так и знала, что ты обязательно придёшь,- тихо произнесла
Карин,- знала с того момента, как мне прислали письмо о его
гибели.
-Я обязан был прийти. Я ведь…
-Я знаю, Манфред.
Это был его последний визит. Из трёх с половиной сотен человек
из экипажа «Таненберга», выжило не более тридцати. Лишь те, кто
успели в последний момент добраться до спасательных капсул
погибавшего корабля. Короткий и невероятно жестокий бой с
верденским крейсером, в который вступили «Таненберг» и «Парсифаль»
окончился гибелью для обоих рейнских кораблей. Манфред не знал,
выжил ли «Керон де Гарсия» и его капитан.
Даже сам себе он не мог ответить на вопрос какого исхода для
Марии он хотел больше.
Его взгляд упал на стоящий у дальней стены камин. На каминной
полке находился небольшой проектор, который один за другим
показывал снимки. Осколки, которые остались от жизни живущих в этом
доме людей. Картинка сменялась за картинкой. Когда на проекторе
появился снимок Дюваля и Карин на фоне падерборнского Золотистого
моря, Кройтц отвёл взгляд, не способный смотреть на их радостные
лица.
-Мне очень жаль, Карин.
Сидящая перед ним женщина вымученно улыбнулась.
-Не кори себя Манф. Я всегда знала, что, то чем вы занимаетесь -
это опасная работа. Я конечно надеялась, что мне никогда не
придётся услышать этих слов, но…