Первый немец появляется в пределах прямой видимости. Быстро
выглядывает из левого бокового прохода и тут же отшатывается назад.
Всего выходов из развалин – три штуки. В смысле, «удобных» выходов
– ещё не до конца заросших кустами проломов в стене, через которые
можно свободно проскакивать по одному-двое. Центральный пролом
широкий (видимо, улица там раньше была), два боковых чуть поуже. Во
всех остальных местах надо или перелезать-карабкаться через
мраморные и известняковые глыбы, или протискиваться-пробираться
ползком, рискуя застрять в самый неподходящий момент.
Второй фриц высовывает карабин из правого выхода. Над камнями
мелькает каска третьего. Спустя десяток секунд из центрального
прохода выскакивают сразу два немецких десантника и бросаются
вперёд и в стороны. Один падает на колено за тем самым драконовым
деревом, на котором висит граната, второй тихарится за валуном
метрах в семи от напарника. Следующий немец бежит напрямик между
ними, собираясь продвинуться ещё дальше. Щелчок запала от
сработавшей как надо растяжки Смирнов, конечно, не слышит – слишком
велико расстояние. Зато его очень хорошо слышат все внезапно
попавшие под раздачу – рыбкой ныряют в траву, в надежде спастись от
разлетающихся осколков. Увы, этот манёвр им не помогает – «лимонка»
взрывается не на земле, а на высоте двух с небольшим метров, осыпая
сталистым градом «ныряльщиков».
«Два двухсотых, один трёхсотый, – снова звучит в сознании
странный голос. – Сейчас санитары попрутся».
К единственному выжившему и вправду бегут «санитары». Такие же,
как и он, «камуфляжные».
Винтовочный выстрел похож на удар кнута. Один из «спасателей»
хватается за ногу, вскрикивает и валится наземь, рядом с тем, кого
собирался спасать.
«Молодец, Костик! Хорошо приложил…»
Прячущиеся в развалинах фрицы сразу же открывают беглый огонь по
скалам, паля в белый свет как в копеечку. Костаса им не достать, да
и не видят они его, просто стреляют на слух, на удачу. Авось
кто-нибудь и зацепит снайпера. Или попросту напугает, собьёт
прицел, выигрывая тем самым секунду-другую, чтобы успеть
эвакуировать уже не одного, а двух раненых.
Утащить их в укрытие гансам никто не мешает, и через пару минут
на поле боя наступает затишье.
Впрочем, как понимает Смирнов, это ещё не бой. Так, простая
разминка перед началом схватки. Немецкому командиру есть теперь над
чем подумать-поразмышлять. Одно дело, если это просто снайперская
засада – минировать путь, выстрелить раз-другой, ввести противника
в замешательство, замедлить движение ягдкоманды, после чего тихо
уйти, оставив с носом преследователей. Другое, если на
возвышенностях по обе стороны от тропы схоронились ещё партизаны, и
в этом случае тяжёлого боя не избежать, чего фрицам, наверное, не
очень хочется – они же охотники, а не добыча…