Покончив с «копированием», убрал песенник в валяющийся под
кроватью чемодан (подальше положишь, поближе возьмёшь), бросил
тетрадь с копией текста на полку и взялся за написание ответа
Синицыну. Не торопясь, обдумывая каждое слово. В итоге на моё
третье по счёту послание в будущее ушло почти полчаса. Написал я в
нем, кстати, много чего. Подробно рассказал обо всем, что произошло
со мной за неделю. О том, что успел встретить в этом времени Жанну,
что познакомился (заново) с Михаилом Дмитриевичем и даже
поучаствовал с ним в одной авантюре. О том, что… нет, про Лену
упоминать не стал. На всякий пожарный. К тому же расстались мы с
ней. Плохо расстались, чего уж там… И Шурику об этом знать ни к
чему, это касается только меня и никого больше… Далее попросил
друга прояснить пару непонятных моментов по «технике» перемещения
сознания и предметов из будущего в прошлое и обратно. Дополнил
просьбу желанием получить какой-нибудь «компромат» на Смирнова
(вдруг понадобится). Поставил задачу выяснить всё, что можно, про
непонятного «седого» из бильярдной. Ну и напоследок тупо потребовал
переправить мне результаты всех тиражей «Спортлото» на ближайший
год, объяснив свою меркантильность тем, что деньги так или иначе
понадобятся: приобретение дефицитных деталей для ретранслятора –
занятие не из дешёвых.
Справившись, наконец, с посланием, я устало вздохнул, подошёл к
окну и окинул окрестности взором несостоявшегося полководца.
Стройплощадка располагалась через дорогу от общежития, и, хотя часы
показывали уже четверть седьмого, работа там ещё продолжалась. Наши
сновали туда-сюда по площадке, изредка в поле зрения появлялся
кто-то из «кадровых» работяг. Пару раз даже Петрович мелькнул. «Ну
да, всё правильно, конец квартала – это конец квартала. Что в
будущем времени, что сейчас. Работаем до посинения, сверхурочно. До
тех пор, пока процентовки не подписали…»
На вскрытие замка в Шуриной комнате потратил минут примерно
пятнадцать. Опытный медвежатник сделал бы это быстрее, а мне,
понятное дело, пришлось слегка повозиться. К счастью, механизм
оказался простенький, и отомкнул я его в итоге обычным гвоздём.
После чего запихнул записку в раритетный портфель и с чувством
выполненного долга вернулся к себе, не забыв, впрочем, убрать следы
преступления, то есть, захлопнул дверь и провернул личинку замка в
обратную сторону. Тем же способом, с помощью гвоздя и известной
всем матери…