– Правда, правда, – вздохнула Молли, кое-как пристраиваясь рядом
на узкой постели. – Спи давай. И чур, не пинаться! А то,
ей-богу…
Но Билли уже спал, блаженно и безмятежно улыбаясь. Плюшевый
медведь таращился глазами-пуговицами в темноту, заступив на
бессонную свою стражу.
Молли лежала, тоже не смыкая глаз, поневоле уподобившись
Биллиной игрушке.
Сквозь тонкие занавески пробивался свет полной луны. Тучи над
Норд-Йорком наконец-то разошлись, поздние, не по сезону, снегопады
прекратились, и Молли надеялась, что уж хоть теперь-то весна
наконец окажет себя.
Именно в этот момент она и ощутила взгляд.
Самый настоящий взгляд. Странное чутьё, обострившееся за время
её ученичества у госпожи Старшей, почти не давало сбоев.
На них с Билли смотрели. Нет, это была не просто память о
буравящем взоре лорда Спенсера – ни о нынешнем, ни о прежнем, когда
он глядел на Молли сквозь броню «Геркулеса» или когда она пряталась
со Всеславом и Волкой на лесистой гряде, смотря на суетливый
муравейник королевского форта внизу. На девятого эрла это не
походило нисколько.
Это были настоящие взгляды, и исходили они и в самом деле точно
из стен её спальни.
Молли стиснула зубы, чувствуя, как волосы на шее становятся
дыбом. Газ в её комнатке не горел, мрак вольно раскинулся вокруг,
спеленал чертёжную доску, залёг, затаился под столом и, словно
тёмная вода, подбирался к самой кровати.
Что-то было не так. Что-то было очень сильно не так!
Локоть. Ладонь. Тепло в пальцах!..
Молли аж заскрипела зубами от сосущей, тянущей боли внутри. От
распирающей пустоты там, где, как она теперь знала, жила раньше её
магия.
Она чувствовала, что цепенеет под злобными и холодными, но в то
же время какими-то пустыми взглядами. Нужно было протянуть руку,
взять спички, встать на стул, отвернуть кран, зажечь газовый рожок,
прогнать этот проклятый мрак, тем более что…
Тем более что смотрят-то по большей части и впрямь на братца,
вдруг поняла она. На неё тоже, но больше – на него.
«Трусиха! – заорала она на себя. – Волка с Вселавом тебя под
пулями тащить не боялись. Госпожа Старшая тебя в горе прикрывать не
боялась. Встала и пошла, девчонка!»
И для верности Молли аж впилась зубами в собственное левое
запястье.
Боль. Резкая, острая. Это помогло – Молли единым махом соскочила
с кровати, бросилась к стулу. Руки тряслись, и она вновь
прикрикнула на себя – одним из варварских слов, что поневоле
выучила за Карн Дредом.