А что я? Пусть мучается. Что мешает отказаться от своего образа жизни и просто быть со мной?
Хочет ведь, по рукам, что собрали влагу, вижу – хочет. По пальцам, что проникают в тепло, заставляют издать рваный стон.
— *бана в рот, — ругнулся он, откинул меня на стол и стал сам трусы, как ребенку натягивать. — Как ты меня достала.
— Убей меня и дело с концом, — а что, это выход. Нет тела, нет чувств.
Но я кажется погорячилась, голень в его руке как в капкане, боль уже невыносимая. Рывок на себя и лицо в его жестком захвате.
— Ну, Макар… больно.
— Закрой свой рот! Идиотка, — ревет и отпускает лицо.
Обзываешь, а ногу держишь, взглядом грудь голую так и вылизываешь. Лучше бы языком.
— Бесишь, — буркнул он, а я не смогла не улыбнуться. Лыбилась, как дурочка все время, пока он мне ногу перекисью обрабатывал, спиртом обливал, бинтовал, пока одевал.
Пока на руки брал.
Как дочь родную. Как любимую.
Такси, возле которого коршунами блуждали парни, было уже у входа.
Макар посадил меня в него, но дверь не закрыл, наклонился.
— Василиса, — позвал он меня, а когда не обернулась, то схватил пальцами за лицо. В глаза заглянул и как будто внутрь меня пробрался. Каждую мысль. Каждое чувство себе забрал. Как дементор из Гарри Поттера.
— Не дури, а то…
— Америка, — закатила я глаза и по руке его щелкнула. Нечего трогать, раз не твое. — Я помню. Только, что мешает мне дурить там?
— А что помешает тебе вообще дурить? — касается он меня своей рукой и тут же одергивает, когда шепчу еле слышно:
— Брак с тобой.
Да, это было как минимум рискованно. Как будто сижу унижаюсь.
— Ну, скоро там? — спросил водитель и на меня взглянул, а Макар тут же ему в лицо пару купюр бросил. Зло. Рвано. Тот аж дернулся. А мне уже привычно.
— Тебе не за вопросы платят! Сиди и жди!
Он резко выпрямился, опалив меня пронзительным взглядом и захлопнул дверь.
С размаха, спасибо, что не с ноги. Машина аж затряслась.
Я только порадовалась, что Макар не на меня злость вылил.
Машина загудела, а я смотрела на напряженную широченную спину сквозь стекло.
Он, покрутив головой, словно разминая затекшую шею, чуть в сторону повернулся, и я увидела, как хотел сделать шаг ко мне. Ну правда хотел!
Но это проявление слабости он не мог себе позволить. Не тогда, когда парни стоят гурьбой с автоматами и следят за каждым движением.