Перспектива имела четкий силуэт в голове. Чуть меньше года назад она наблюдала за схожими событиями. И только сейчас осознала, что не понимала Лилю даже на сотую долю. Страх и безысходность завладели разумом, пожирая здравые мысли и подкидывая жуткие картины.
– Вы захотите ребенка? Конечно, захотите, – произнесла обреченно. – Ведь так? Это важно?!
Как же было легко воспринимать то, что происходило с Лилей, со стороны. Легко, когда знаешь свою семью, смеешься над беспочвенными страхами, и тяжело принять, оказавшись во власти абсолютно чужого человека.
– Важно, – спокойно согласился, – но не сейчас.
Разговор зашел в тупик. Эля боялась спрашивать что-то еще. И боялась не самого вампира, а тех ответов, которые он мог дать.
Александр продолжал наблюдать, как она перебирает пальчиками грубую вязку пледа и судорожно вздыхает, справляясь с эмоциями.
Несколько раз их взгляды сталкивались, Эля задерживалась на мужском лице, пытаясь прочесть, понять. Но, как и при первой встрече, ее изучал внимательный холодный взгляд.
Александр мысленно вернулся на много веков назад, память оживила давно забытое неконтролируемое чувство голода, ту нестерпимую жажду, которая преследует молодых вампиров. Когда близость любого живого существа вызывала болезненную пульсацию в висках, скребущую сухость в горле, желание впиться зубами в плоть и ощутить солоноватый привкус, сделав первый глоток крови.
Не сразу, но он научился справляться и не поддаваться порывам. И тут судьба решила посмеяться над ним. Высший вампир, практически неуязвимое существо, способное подчинить человека своей воле, одним движением лишить жизни, вновь учился контролировать себя. Бороться с эмоциональными всплесками и подавлять желания рядом с девушкой. Князю удалось обуздать рвавшиеся наружу злость, нежелание делить с кем-либо Элю, усмирить отчаяние и неуверенность в своих действиях. Некоторые из эмоций были ему незнакомы, причиняли неудобство, беспокойство, сродни непрекращающемуся зуду, который невозможно унять, но и не обращать внимание не получается.
Пара сидела в молчании, каждый был занят своими мыслями.
К решению всех проблем князь подходил с исключительной рациональностью, но сейчас этот принцип почему-то не работал.
Наверное, потому, что он впервые обдумывал ситуацию не только со своей стороны, но и со второй, за которую нес ответственность. И впервые принимал в расчет то, как кто-то отреагирует на его решение.