—
Пей! — приказал Эльдман Медгрею, заливая проклятое зелье ему в рот.
— Не пытайтесь с ними сражаться! — окликнул он Сильвину, которая
уже собиралась набросится на Рыцаря боли.
Как
только здоровье сына кровавого лорда восстановилось, Эльдман пинком
выбросил его через окно на улицу.
—
Именем мёртвого закона Эльдман Младший приговаривается к смерти
через сожжение! — замогильным голосом произнесли пылающие рыцари и
вонзили мечи в пол.
Не
успел Эльдман среагировать, как десяток длинных лезвий выросли из
пола и пронзили тело в районе груди. Здоровье вампира совсем не
сократилось, но он потерял способность двигаться и получил
отрицательный эффект «Изнеможение», который снижал запас энергии на
100%, а показатель скорости на 99. Сильвина выпрыгнула из окна и в
полёте набросила цепь на Эльдмана, словно лассо. Повисла на стене и
упёршись ногами в карниз с силой потянула на себя, но даже её сил
не хватило, чтобы сдвинуть Эльдмана с места. Громила Брутус закинул
тяжёлый гроб на спину и протаранил вампира плечом. Под тяжестью его
тела и усилиями Сильвины клинки сломались, и они втроём рухнули на
Медгрея.
—
Уходите господин, я их отвлеку, — самоотверженно заявила
Сильвина.
— Я
бы с радостью, да вот только двигаться не могу, — уведомил её
Эльдман. «Изнеможение» всё ещё сковывало его движения. — Сильвина,
раздобудь карету, Брутус, запри этого в гробу и помоги мне
встать.
Осквернительница быстро пересекла ночной сад
и выбежала на центральную улицу. Ударом цепи, словно плетью, она
выбила кучера из козлов и заняла его место. В это время Брутус
затолкал Медгрея к Бейглу безмозговому в гроб и забросил Младшего
себе на плечо. Из верхних окон дворца вырвались языки пламени, в
которых возникли образы пылающих рыцарей. Они проводили цель
взглядом и спрыгнули вниз. Двое других проломили стену на первом
этаже. Их было всего пятеро, но и этого хватило, чтобы некогда
величественный дворец обратился горящими руинами.
—
Забирайся! — окликнула Брутуса Сильвина, подкатив к вечернему саду
на карете, запряжённой четвёркой призрачных лошадей.
Громила забросил гроб и Эльдмана в салон
кареты, а сам взобрался на крышу. Сильвина ударила цепями по спинам
полупрозрачных лошадей, и те, громко заржав, пустились резво бежать
по улице.
—
Езжай на юго-восток! — крикнул Эльдман, высматривая, в какую
сторону идёт тонкая зелёная нить, что являлась дорогой к белому
чернокнижнику.