– Я это знал с самого начала. Как и
то, что жертва ваших нападок ничего у вас не крала и не
припрятывала специально. Видимо, заветный камушек не очень хочет к
вам возвращаться, не первый раз исчезая буквально из-под носа.
Оттого раздражены?
– Что вы там всё время пишете?
– Где? – не сразу понял учитель, без
встречного напора словно проваливаясь в пустоту. Резко сменивший
тему собеседник внезапно перескочил на обычный снисходительный
тон:
– У себя за конторкой.
– А… План уроков набрасываю. И
кое-чего так. К делу не относится…
– Не пробовали заняться
сочинительством историй? Ощутить себя в шкуре героя или злодея?
– Первым переболел в юности, – не
стал лукавить Фридрих, – вторым надеюсь не заболеть никогда.
– Напрасно. Помогает. Особенно, если
это твой противник. Почувствовать его, понять образ мыслей. С
глупцами, увы, сложнее. И вот где мог бы пригодиться ваш
педагогический талант.
– Вынужден разочаровать. Я учу детей,
а не тех, о ком изволите говорить. Разница есть!
– Парочка ваших учеников успела
доказать обратное. Простите, бывших… – поправил себя пилигрим. –
Кажется, для вас это существенно. Но оставим их на время. Начнём с
логической разминки. Как думаете, у кого искомого предмета точно
нет? Хотя бы, из сидящих за этим столом.
– Полагаю, у вас, – ответил учитель.
– Иначе б не ломали комедию.
– Разумно. О господине напротив то же
самое утверждать не берусь. Отчего-то все неприятности, затронувшие
других, обошли его стороной.
– Только приятней от этого не
стало.
– Как посмотреть. С кем изволили б
поменяться местами? Не терпится попасть в руки дознавателей,
ведомых любимым учеником маэстро Бесоборца? Или завидуете
красавчику, которому теперь всё равно? Кстати, а как насчёт
него?
– И у того уже нет, если, конечно, не
проглотил.
– Проверено. Судебный медик делал
вскрытие и ничего не обнаружил. Многое говорит за то, что камень у
покойника побывал. Но, возможно, это очередной ложный след. Для
девчонки тоже всё грозит кончиться скверно. Но это не даёт ответ: у
неё камень и знает ли она – где?
– Не у неё, и не знает! – который раз
повторил Фридрих.
– Если так, ей же хуже. Вот она,
справедливость! Один другую обманул, а пострадали оба. И ещё
неизвестно, кто сильнее. Кстати, ваша любезная госпожа была неплохо
знакома с её избранником. Гораздо ближе, чем пристало хозяйке знать
раба. Рассчитывая инициативой застолбить её благоволение, любимчик
преподнёс игрушку, после которой в самого стало неинтересно играть?
Или они на пару провернули это дельце, а та потом концы в воду
заодно с исполнителем.