– А мне совсем не интересно, – угрюмо
бросил напарник.
– По любому, тут есть кому ей
позавидовать, – хмыкнули, кивнув назад. – Верно говорю? Ваша
мерзость!
Но злая шутка осталась без
ответа.
Оба охранника замолчали, может,
задремали – лошади сами отыщут много раз езженную дорогу даже в
такую непогоду. Облепленные снегом, они походили на диковинных
существ в не менее диковинном мире. Сквозь разрывы в морозной
круговерти виднелись призраками проплывающие мимо бледные силуэты
деревьев и камней, словно выточенных из дымчатого стекла, а в
просветах меж стволов угадывалась наполненная жутью тьма,
казавшаяся бесконечной.
– Больно? – донёсся сиплый шёпот.
Груда лохмотьев в переднем углу ожила и зашевелилась.
– Холодно… – ответила девочка, тщетно
пытаясь спрятать пальцы ног под драным подолом. Сосед по клетке
пугал её едва ли не больше, чем собственное будущее. Она не
обрадовалась, что он заговорил, да ещё придвинулся.
– Что же ты стянула? Разве тебя не
учили, что красть нехорошо? – от него исходил какой-то странный
запах, не тяжёлый дух немытого тела, а болезненный, точно неживой.
С примесью тлена, как у покойника.
– Не крала я. Просто яблоко выпало из
корзины, вот и подняла.
– Чтоб отдать? Или чтобы съесть?
Второе – уже кража. И неважно, сколько ты присвоила. За меньшее
зачастую следует большая расплата.
– Я несколько дней не ела, а оно
подкатилось прямо под ноги. Даже не успела надкусить…
– Значит, таки намеревалась украсть.
Думала – будет просто? Не стоит браться за требующее сноровки дело
нерасторопным неумехам.
– Ничего я не думала. Рука сама
потянулась…
– И как же ты дошла до такой
жизни?
Жизнь, если её можно так назвать, под
скрип копыт и повизгивание колёс неумолимо близилась к концу. Скоро
закроется последняя страничка повести, слишком короткой и
невесёлой, чтоб оставить о себе память – лишь пустоту, обложкой без
заглавия. Переехав границу, выбросят добычей завывающей стуже. Или
притаившимся в ней…
– Погоди отчаиваться. Никогда не
поздно попытаться всё изменить, – прошипело над ухом.
Чего он привязался! Издевается? У
самого дела не ахти! Будто готов помочь…
– А вдруг?..
Послышалось? Или подумалось… Как
можно отвечать на вопрос, который не произносили вслух? Да ну его!
От тряски накатывала сонливость. Лучше покориться судьбе,
арестантским фургончиком увлекающей в ночь. Для кого-то вечную.