– Никогда не уважал силу саму по себе
или ради ощущения превосходства! – невпопад бросил учитель,
отчего-то не к месту вспомнив Мартина, любившего похвастать
мускулами, и труда толком не познавшими, и не давшими защиты в
роковую минуту.
– На то она силой и является, что ей
плевать на ваше уважение. Боитесь оказаться непонятым и ненужным?
Она не побрезгует разумом, если он ей полезен. Глупо отвергать то,
на чём держится мир, где слабый смотрит – кому выгоднее покориться,
делая того ещё сильнее, надеясь, с обоюдной выгодой. Конечно, не
стоит уповать, что это помешает раздавить тебя одним щелчком.
Поэтому важно непрестанно доказывать свою нужность храбрым
тявканьем.
– А я верю, – мечтательно произнёс
Фридрих, – когда-нибудь люди перестанут ненавидеть друг друга.
Поймут, что между ними нет различий. Всё лучшее, ими созданное,
сделается общим. И станут служить этой общей идее или ещё чему не
из страха, а с радостью.
– Не прикидывайтесь наивным! –
выдернул из грёз Посланник. – Никогда такому не бывать! Каждый мнит
себя лучше другого. Крестьянин – господина, который не надрывает
спину на пашне. Нищий – зажиточного горожанина, кто, по его мнению,
либо излишне суетится, либо, наоборот, бездельничает и всё имеет
даром. И каждый, чем приложить усилия, чтоб осчастливить себя,
охотнее не пожалеет их лишь бы навредить соседу!
– Какой-то отвратительной вы рисуете
жизнь.
– А разве она не такова?
– Далеко не всё в ней.
– И в чём же привлекательная
сторона?
– Да хотя б за окном… – бросил взгляд
учитель сквозь высокий проём на постепенно сливающиеся фасады,
накрывшие тенью мостовую.
– Величественные постройки? На
которые давеча зареклись смотреть, поняв, кого они возвеличивают. А
прочих, – напомнили ему, – запугивают и обманывают. При чём тут
красота? Это просто помогает подмять соперника, как и везде, на
каждом пятачке мироздания.
– Утверждаете, красоты нет?
– Именно. Во всяком случае той,
которую вы себе нарисовали.
– Разве? Зачем утруждаться,
придумывать то, что видишь собственными глазами каждый день –
деревья, горы, облака…
– Вот только им никакого дела до
безвестного почитателя. Вы для них просто не существуете, так зачем
переводить время на бесполезное восхищение ими?
– Я не считаю его бесполезным, –
упирался Фридрих.
– Воля ваша, – снисходительно кивнул
пилигрим. – Не обижайтесь, когда поймёте, что таковой оказалась
прожитая жизнь. Оставаясь этаким безвредным наблюдателем, очень
быстро протянете ноги от голода. Всякому живому, и не только, нужна
пища и значит – жертва! Звери в свободное от сна и спаривания время
заняты исключительно пожиранием в том числе друг друга. Даже ваши
любимые деревья, разве их корни питаются не тленом того, что
некогда было живым?