— Что ты сделаешь с дневников, Гарри?
— Отнесу его директору Дамблдору. — Легко соврал.
— Нет! Он меня исключит из Хогвартса!
— Не исключит. Ты не совершила ничего плохого, а намерения не
были искренними. Тебе затуманили разум.
Убедив девочку в безопасности, я дождался её ухода, чтобы
подобрать выброшенный дневник. Предварительно я усилил защиту
разума до предела, и не зря. Едва мои пальцы коснулись шероховатой
поверхности дневника, как в мой разум ударили тараном. Чистая,
грубая сила, не оформленная заклинанием, попробовала проломить
барьер разума. Ну кто так работает?
Атака последовала ещё пять раз с интервалом в одну-две минуты,
но безрезультатно. Артефакт перестал пытаться подчинить меня грубой
силой, сменив подход на мягкое постепенное воздействие, которое не
возымело бы эффекта в любом случае.
Я направился прямиком в выручай-комнату, где принялся
исследовать дневник. Внутри дневника ни одна страница не была
исписана. Отсутствовали заклинания и пентаграммы, даже парочка рун
не была нацарапана на обложке. Возникает вопрос, как же его
зачаровали?
Пожалуй, кто нибудь другой на моем месте не смог бы разгадать
загадку дневника. Просто никому в голову не придет, что вместо
магии обычную бумагу зачаруют частицей собственной души. Если бы я
не знал, что искать, то мои диагностирующие чары не показали бы
столь ошеломительный результат. А все почему?
В поисках ответа я догадался, что книга может быть
артефактом-вместилищем, содержащим некую сущность, раз она так
точечно выбирает способ воздействия. Сумев правильно
конкретизировать параметры поиска, я добился результата.
Представьте моё удивление, когда обнаруженная сущность оказалась
частью души, прямо как тот паразит, застрявший в моем разуме.
Дальнейшее исследование дневника продолжилось практическим
путем. Я использовал дневник по прямому назначению, написав
предложение на его страницах.
— Я знаю, кто ты.
Чернила растворились на пожелтевших страницах, будто перо
никогда не касалось их, а потом мне ответили. Слова сами появились,
складываясь в имя: Том Марволо Реддл.
— Возможно тебя раньше так звали, но ты взял себе другой
псевдоним. Я тебя знаю под именем Волан-де-Морт.
Отклик дневника исчез в одно мгновенье. Ощущение духовной силы
сменилось её полнейшим минусом. На столе передо мной лежала самая
обыкновенная тетрадь. Не знай я, кому она принадлежит, даже не
заметил бы подвоха. Дальше держать при себе дневник не имело
смысла. Враждебно настроенный артефакт поведал мне свои секреты,
большего я не узнаю.