– Огонь!
Лихорадочно дёргая затворы винтовок, в первый раз стреляют по
живым людям мальчишки-комсомольцы, Мишка и Леонид. Страшное дело,
когда в руки берут оружие подростки, вчерашние дети. Но выбора у
них нет.
– Чего зачистили, олухи! Хорош бить по воробьям, цельтесь!
Красноармейцы ведут огонь заметно лучше. Оно и понятно: кадровая
армия.
Но немцы не растерялись, несмотря на потери; ответный огонь
сосредоточили именно по вспышкам пулемёта. В очередной раз
приходится пригибаться от близкого удара пули.
И ведь есть у них шанс! Охрана первого же поезда отгонит нас, и
тогда поставленных задач моему отряду уже не выполнить. Всего-то
ещё десяток минут потерпят, и кто-то обязательно появится.
Пора.
– Владимир! Бери ДТ, перемещайся на запасную позицию.
Задача всем! Я к дрезине, прикрываете плотным огнём! Как только
дам знак, сразу ко мне!
Ну, с Богом!
«Лесной» камуфляж и плотный огонь моих бойцов позволяют
незаметно пробежать метров сто по посадкам и зайти к немцам в тыл.
Прикрываясь насыпью, подбираюсь к цели.
Мне остаётся не более 30 метров до дрезины, когда над броневыми
листами с торца приподнимается раненый командир отделения. Он
мгновенно реагирует, навскидку открыв огонь из автомата. На таком
расстоянии очереди МП-38 смертельно опасны, но меня спасает выучка:
на бегу прыгаю вперёд и перекатом ухожу из-под огня. Сухо щёлкают
очереди моих стрелков, но опытный унтер вовремя успевает спрятаться
за бронёй.
Отделение! Всем огонь по южному краю! Сейчас я встану к
пулемёту; под моим прикрытием двойками в дрезину! Метрах в 25 сзади
засел русский, угостите его гранатами!
А неплохо-то унтер сориентировался. Если бы я не знал немецкий,
всё могло бы получиться.
Не дожидаясь, пока ко мне полетят гранаты, рывком бросаюсь к
насыпи. Боковым зрением замечаю летящие «колотушки», но метнули-то
их наверняка без задержки, так что секунд семь у меня есть.
Семь секунд – это слишком для стометровки, но сейчас расстояние
гораздо меньше. Однако я лечу вперёд так, будто за спиной выросли
крылья.
Хлопки взрывов смешиваются с рёвом МГ и винтовочным залпом
залёгших солдат. Но прежде, чем меня догнали осколки, я успеваю
миновать земляное полотно и спрыгнуть с обратной стороны
насыпи.
Пара ударов сердца – и я оказываюсь рядом с дрезиной. Над бортом
уже показался первый немец. Он видит меня, его лицо кривится в
гримасе ужаса и ярости. Унтер мгновенно реагирует и разворачивает
пулемёт на станке. Выстрел!